Просчёт Финикийцев

Офис находился на верхнем этаже небоскреба и выходил окнами на залив. Казалось, будто он парит над реальностью. Их было двое, они были вежливы, холодны, и не смотрели друг другу в лицо. Рассказали, выступая по очереди, что придется пройти несколько тестов, а также довольно длинную и тяжелую подготовку. Физической боли и трудностей Карла не боялась.

Ей придется развестись, сменить имя и биографию, самой заботиться о деньгах и документах. Они не хотят, чтобы об их существовании заподозрили те, кто располагает большими массивами информации. К примеру, налоговая, полиция, или спецслужбы. Придется придумать легенду, работать и ждать. Но ожидание вознаградится.

Карла потребовала доказательств, и они заставили ее нырнуть в собственное прошлое.

Сидя в мягком кресле с видом на свинцовый залив, башни и снующие в небе вертолеты, она снова пережила ту ночь, словно всё произошло здесь и сейчас. Она думала, что помнит произошедшее достоверно, однако правда, выхваченная этими людьми из дьявольского архива, помещенного в ее голове, оказалась куда страшней и циничней. Она различила новые детали, почувствовала запахи, узнала лица. Она боялась умереть от унижения, пройдя всё это повторно.

– Мы можем сделать тебя другим человеком, – сказал Кадм, не отрывая взгляда от монитора, – Но положительный эмоциональный опыт и знания о мире сохранятся.

Ты будешь уверена, что родилась в какой-нибудь далекой стране, скажем, в Бразилии. Училась в католической школе, встречалась с парнями, ходила в церковь и на пляж, смотрела по вечерам футбол. Вышла замуж, получила гражданство, развелась. Работаешь, крутишься, заводишь социальные связи. Может, снова замуж выйдешь, почему нет? Детей родить не можешь, это врожденный недуг, и вовсе не трагедия.

– Я не хочу детей, – сказала Карла, – мир и без того слишком тесен, и неоправданно жесток.

Двое в серых костюмах кивнули.

– Ты будешь получать от нас задания. Совсем немного. Когда выполнишь квоту, мы тебя обнулим, и прошлое исчезнет.

– Кого я буду убивать?

Озмилькар поморщился.

– Не надо резких слов. Твоя работа – устранять потенциально опасные элементы, до которых мы не можем добраться дистанционно.

Они назвали одно имя, и у Карлы не осталось сомнений. Они знали, кого вербовать.

Когда Озмилькар кивнул и вышел, исчезнув за неожиданно открывшейся панелью в стене, Кадм придвинулся к ней на расстояние, на которое обычно Карла не подпускала мужчин.

– У тебя остались вопросы?

– Почему вы взяли себе финикийские имена?

– Нам нравится, как они звучат. Люди боятся финикийцев, потому что мало знают об их культуре, и оттого считают жестокими, но прагматичными. Нам это подходит.

Карла кивнула. Все это казалось ей иллюзорным, она ожидала в любой миг проснуться от сна.

– У тебя будет еще одно задание, лично от меня, – сказал Кадм, – ты будешь искать людей, которые умеют угадывать ключи.

– Ключи от чего?

– Уж точно не от минивана. Ключ – это набор символов, который позволяет превратить скрытую информацию в общедоступную. Их должны знать только определенные люди. Иногда, по неизвестной причине, появляются такие, кто умеет угадывать последовательности любой неопределенности и длины. Очень давно кто-то пометил этих уникумов особым маркером. Все они видят одни и те же сны.

Кадем прошелся по комнате, смерил Карлу долгим и чуть надменным взглядом.

– Если тебе встретится человек, который каждую ночь падает с утеса в бушующее море, приведи его ко мне. Это важнее, чем первое задание.

Карла доковыряла вилкой салат, заказала еще один кофе без сахара. Яркое солнце, отражавшееся в зеркале за стойкой, слепило ей глаза. В баре пахло некогда пролитым на деревянные столы пивом, выветрившимся дымом ныне запрещенных сигарет, и пыльным средиземноморским теплом, которое она так любила в юности.

– Желаете бокал вина или коктейль? – спросил бармен.

Она пожала плечами.

– В такую жару ничего не хочется.

– Тогда я поставлю музыку на ваш выбор. Красивая сеньора не должна грустить.

– Мне нравится то, что звучит сейчас.

Одна из новомодных американских рок-групп, которые пытались отойти от гранджа и возродить традиции семидесятых. Энди любил гонять эту песню на компьютере, когда хватало сигнала.

– Нет ничего пошлее, чем делиться с незнакомцем за стойкой своими проблемами, – сказала Карла, – я приехала сюда, чтобы найти одного человека, но он ушел в море и не собирается возвращаться.

– Доверьтесь морю. Оно само знает, кого и когда прибить к берегу.

«Воля Мелькарта», – подумала Карла. Откуда в ее памяти столько лишней ерунды?

Бармен собрал посуду, задержал взгляд на скопившейся в чашке кофейной гуще.

– Хотите, я расскажу вам о будущем?

– Не надо. Я знаю и так: все мы умрем, Вселенная продолжит стремиться к хаосу, а мирное время – лишь передышка среди бесконечной войны.

Парень повертел в руке чашку, посмотрел на Карлу, выдержал театральную паузу.

– Ну хорошо, что там? – она улыбнулась.

– Дальняя дорога и большая любовь.

– Это нечестно.

– Поверьте, сеньора, я видел сотни кофейных чашек, и мои предсказания невероятно точны.