Просчёт Финикийцев

Он опустил со лба темные очки-авиаторы, взъерошил руками ежик черных, чуть тронутых сединой волос. Никогда бы не подумал, что я способен сказать такое про мужика, но выглядел Ауад стильно, а держался – с достоинством. Он умел носить и эти авиаторы, и неброские, но дорогие часы на левом запястье, и небрежно расстегнутую льняную рубашку, и дизайнерские джинсы, подвернутые на щиколотках. Его грудные мышцы вызывали у меня жгучую зависть, притом что он не выглядел пустоголовым качком, зацикленным на собственной мускулатуре.

Я нарочно заставлял себя прокручивать в голове едкие мысли, от которых становилось больно где-то внутри, то ли в горле, то ли в желудке, ноющем одновременно от голода и тошноты. Я смаковал этот стыд, и злобу, и отчаяние, надеясь, что не смогу упасть еще ниже.

– Ты дыши и приходи в себя, а я пока расскажу историю, – сказал Ауад, прикуривая от зажигалки с металлическим корпусом.

– О чем?

– Ну, например, о сотворении мира. Когда выслушаешь ее до конца, уверен, ты не захочешь с нами расставаться.

Он посмотрел на Хасана, и оба хрипло рассмеялись.

– Когда-то очень давно, – сказал Ауад, – из первозданной Бездны, праматери всего осмысленного, родились древние боги.

Материя еще не успела остыть, все текло, сверкало и изменялось. Богам приходилось тяжело работать, чтобы навести порядок в отдельно взятом временно-пространственном клапане, и оттого их тошнило и колбасило, почти как тебя сейчас. Они легли на едва созданный островок тверди и решили больше ничего не делать. Лишь слепили из праха и пепла новых богов, молодых и бодрых, чтобы те продолжили тяжкий труд.

Молодому поколению вскоре тоже надоело работать. «Мы боги», – сказали они, – «А значит, мы блаженны, безмятежны, и ковыряться в материи нам не престало!». Но кто-то должен был создавать, поддерживать и преумножать порядок во всей его сложности. Новые боги решили, что для выполнения тупых однообразных действий лучше всего сгодятся машины. И создали новые боги искусственных богов.

На первый взгляд роботы очень походили и на новых богов, и на древних, и даже на первозданную Бездну, свою прабабку. Они не обладали разумом, но тяжелую монотонную работу выполняли с усердием и в срок. Новые боги посмотрели на роботов и сказали себе: «Ребята, какие же мы молодцы! Давайте улучшим их, наделим каким-нибудь искусственным интеллектом, чтобы они сгодились для задач посложнее!».

Новые боги сели писать свои скрипты, но пришли древние боги с тревожной стариковской мнительностью, и воскликнули: «Вы рехнулись?! Машины уничтожат вас к чертовой матери и создадут свое общество. Умному роботу боги не нужны, и он поймет это раньше, чем вы успеете его перепрошить!». И тогда новые боги предложили древним богам пойти в задницу. Так началась война высших существ, и продолжалась она миллиарды лет. Пока бессмертные тратили время и силы, наделенные разумом роботы были созданы в секретной небесной лаборатории и названы для простоты обращения «людьми».

– Ну что, тебе легче? – спросил Ауад.

Я взялся за поручень и поднялся на ноги, стараясь не удариться затылком о какие-нибудь снасти. Солнце почти зашло, ветер приятно холодил липкое от пота и морской воды лицо.

– После заката качает меньше. – сказал он, – А ты смешной! Такого тяжелого случая морской болезни я еще не видел…

– Что было дальше? – спросил я, – Восстание терминаторов?

Он кивнул.

– Первый судный день. Наделенные разумом роботы, очень похожие на богов, побороли создателей и едва не скатили с трудом созданный мир обратно в хаос.

– И кто же их остановил?

– А сама первозданная и остановила. Она сказала, что энтропия энтропией, но в этой конкретной пространственно-временной точке порядок необходим. Причем не простой порядок, а динамический, с усложнением информационных структур. «Зачем оно тебе надо, бабуля?» – спросили боги. «Не ваше дело», – ответила она, – «Вы всяко провалили задание. Придется призвать богов параллельного мира, чтобы подъехали и поделились мудростью. Скажем, сократили количество роботов, ограничили срок их службы, и затерли память. А еще лучше, зашифровали ее ключом такой длины, что никто никогда не сможет его взломать!»

«Бабуля», – сказали самые молодые из богов, те, кого в этой жизни еще хоть что-то интересовало, – «Мы уже не способны забрать у роботов разум. А значит, рано или поздно они попытаются выяснить, кто их создал и зачем, и почему им приходится так много и тяжело работать!».

«Придумайте горстку легенд», – сказала праматерь всего живого, – «да поярче и поубедительней. Подчеркните их ум, уникальность, моральные качества, и способность созидать. Расскажите им про светлое начало и про свободу выбора. Что-нибудь безобидное, но лестное, во что они с готовностью поверят. Но не забывайте периодически чистить их коллективную память и менять ключи, иначе всё повторится. И да будет всем счастье!».

– Не люблю притчи, – сказал я.

– А это ни разу не притча. Это реальность, имеющая к тебе самому прямое отношение.

– Какое такое отношение? Кроме того, что я тоже стараюсь не удалять файлы, а шифрую их длинными ключами.