Просчёт Финикийцев

Я сел на скамейку, отогнав воркующих голубей. Безумно хотелось снова оказаться рядом с Карлой и рассказать ей, какой я беспросветный неудачник. Хотя нет, лучше ничего не рассказывать, просто посидеть и помолчать. Больше мне ничего не хотелось.

Интернет-кафе у вокзала работало круглосуточно, и казалось подходящим местом, чтобы переночевать. Я вынырнул из игры после полуночи, купил в автомате кофе, ни на секунду не бодрящий и противный на вкус. У меня появилась идея. Из тех, что не спасают из беды, а лишь грозят новыми и удивительными приключениями на мою наивную задницу. Нет, серьезно. Дорога, вымощенная подобными идеями, ведет в никуда.

Я подумал, что Карла, возможно, еще не успела застрелить Ауада Мансури. Если она провалит задание, суффеты не станут менять ее прошлое, и тогда она не забудет меня. Долго еще будет вспоминать нехорошими словами.

А мужика нужно предупредить, и заодно попросить денег. Я знаю адрес его электронной почты, видел цифры на банковском счете. У меня есть компьютер и целая ночь впереди. И черт возьми, почему я не подумал об этом раньше?

Следующие два часа ушли на сочинение письма.

«Ты не знаешь, кто я, зато я знаю, кто хочет тебя убить…» – Нет, не годится. Пафосно, фальшиво, сразу полетит в корзину.

«Меня зовут Энди, и я могу угадать ключ от любого шифра. Поэтому…» – а еще я владыка Вселенной и повелитель миров. А значит, место мне подле других владык, в закрытом заведении со строгими санитарками.

Кстати, посылать это электронной почтой – безумие, особенно из интернет-кафе. Каждый дурак может перехватить и прочесть. Ауад не поверит, что великий хакер всех времен и народов настолько туп. Можно использовать шифр, но какой? Даже если он захочет прочесть сообщение, неизвестно, сколько времени на это уйдет. Придется оставить дешевые шпионские затеи.

В четыре утра, силясь не клевать носом в кишащую чужими микробами клавиатуру, я решил, что отправлю, как есть. Шанс, что он поверит, в любом случае невелик. А значит, пошло оно лесом!

Я написал три предложения и, не перечитывая, отослал человеку, которого, возможно, уже нет в живых. Почистил историю посещений в браузере и пошел к автомату за очередной дозой химической отравы. Теперь можно расслабиться и порубить виртуальных врагов. Так или иначе, ни на что другое я сейчас не способен.

Пластиковые стаканы закончились, и мне пришлось наблюдать, как струйка коричневого водянистого напитка уходит в поддон. Я вернулся к экрану, поскреб ногтями заросшую щетиной физиономию, зевнул, потянулся, без особого энтузиазма проверил почту. В ящике, выделенное полужирным шрифтом, лежало новое письмо.

Часть вторая – Хроника вечной войны

Глава 16

Долина Бекáа, Ливан,

Апрель 1983

Если бы лет тридцать спустя у рядового роты «бет», второго пехотного батальона израильской дивизии 252, Ярона Царфáти спросили, было ли ему страшно на войне, он фыркнул бы и развел руками. И вовсе не потому, что страшно не было. Просто за всю свою жизнь Царфати так и не научился отвечать на абстрактные вопросы.

Поначалу затея пересечь границу и лично проучить говнюков, которые стреляли по северу страны ракетами, казалась ему забавной. «Мы им покажем», – говорили все вокруг, – «Они у нас еще станут шелковыми и сговорчивыми, как элитные проститутки».

На деле оказалось, что война – это совсем не весело, а скорее тупо, бессмысленно и тоскливо. Большую часть времени приходилось сидеть и ждать. Приказа о выступлении либо отступлении, новостей, обеда в запаянной пластиковой коробке, посылки с шоколадками, собранной учащимися средней школы в северном Тель-Авиве. Царфати предпочел бы засаленный номер «Плейбоя» и банку пива, но никто не догадался его спросить.

Иногда на войне было страшно, но чаще – скучно, и всё вокруг раздражало до зубовного скрежета. Особенно сейчас, через год после вторжения, когда уже проиграна битва под Султан-Якубом, убит Башир Жмайель, палестинцы изгнаны в Тунис и подписан мирный договор, подразумевающий вывод войск с территории отныне дружественного государства. Когда пора уже возвращаться домой, но приходится сидеть без дела, прячась за бетонными стенами и мешками с песком, в этой высокогорной дыре, где ничего ровным счетом не происходит. Только древние развалины выше по склону, сонная деревушка у дороги, облака в небе и красные анемоны в зеленой траве, словно капли бесцельно пролитой крови. Только в полдень уже сейчас невыносимое пекло, а ночью такая холодина, что не чувствуешь собственных ног.

Пусть долина Бекаа и кишела, судя по донесениям разведки, обнаглевшими террористами, здесь было пугающе тихо, особенно в сравнении с прочими местами, где Царфати успел побывать.