Просчёт финикийцев

Да ну их в задницу, пускай смеются. Терять мне давно уже нечего, остатки самоуважения смыты за борт соленой водой. Лишь бы не пришлось в таком состоянии говорить. Особенно, если все, что я мог им рассказать, уже отправлено по мейлу три дня назад. Могли бы, в знак благодарности, вернуть меня на сушу. В конце концов, я не сделал им ничего плохого.

Ауад покинул свой штурвал и приблизился ко мне, широко расставляя ноги и хватаясь за тросы, натянутые между мачтой и палубой. Он наклонился и с интересом осмотрел меня, словно я был редким морским животным, угодившим в его сеть.

— У нас есть таблетки от морской болезни, должны помочь. Но ты потерпи часок, пообвыкни, не то сблюешь все обратно, а мне неохота зря добро переводить.

Ну спасибо тебе, добрый доктор! Значит, от этой дряни существует лекарство, но Ауада душит жаба, а мне полагается только ведро морской воды...

— А нельзя того, вернуть меня на берег? И проще, и дешевле...

— Нельзя, — сказал он, — не все поступки обратимы.

— Я написал в мейле все, что знаю. Зачем я вам нужен?

— Парень, который умеет угадывать пароли, нужен всем.

О, черт...

— Ты давай, дыши глубже! Морской воздух полезен.

Глядя на Ауада я подумал, без всякой причины, что Карла могла знать его в прошлом. Встречаться с ним или что-нибудь такое. Они подошли бы друг другу, и по возрасту и вообще. Мое воображение нарисовало полдюжины сценариев, где есть Ауад и Карла, но нет места мне.

Он опустил со лба темные очки-авиаторы, взъерошил руками ежик черных, чуть тронутых сединой волос. Никогда бы не подумал, что я способен сказать такое про мужика, но выглядел Ауад стильно, а держался — с достоинством. Он умел носить и эти авиаторы, и неброские, но дорогие часы на левом запястье, и небрежно расстегнутую льняную рубашку, и дизайнерские джинсы, подвернутые на щиколотках. Его грудные мышцы вызывали у меня жгучую зависть, притом что он не выглядел пустоголовым качком, зацикленным на собственной мускулатуре.

Я нарочно заставлял себя прокручивать в голове едкие мысли, от которых становилось больно где-то внутри, то ли в горле, то ли в желудке, ноющем одновременно от голода и тошноты. Я смаковал этот стыд, и злобу, и отчаяние, надеясь, что не смогу упасть еще ниже.

— Ты дыши и приходи в себя, а я пока расскажу историю, — сказал Ауад, прикуривая от зажигалки с металлическим корпусом.

— О чем?

— Ну, например, о сотворении мира. Когда выслушаешь ее до конца, уверен, ты не захочешь с нами расставаться.

Он посмотрел на Хасана, и оба хрипло рассмеялись.

— Когда-то очень давно, — сказал Ауад, — из первозданной Бездны, праматери всего осмысленного, родились древние боги.

Материя еще не успела остыть, все текло, сверкало и изменялось. Богам приходилось тяжело работать, чтобы навести порядок в отдельно взятом временно-пространственном клапане, и оттого их тошнило и колбасило, почти как тебя сейчас. Они легли на едва созданный островок тверди и решили больше ничего не делать. Лишь слепили из праха и пепла новых богов, молодых и бодрых, чтобы те продолжили тяжкий труд.

Молодому поколению вскоре тоже надоело работать. «Мы боги», — сказали они, — «а значит, мы блаженны, безмятежны, и ковыряться в материи нам не престало!». Но кто-то должен был создавать, поддерживать и преумножать порядок во всей его сложности. Новые боги решили, что для выполнения тупых однообразных действий лучше всего сгодятся машины. И создали новые боги искусственных богов.

На первый взгляд роботы очень походили и на новых богов, и на древних, и даже на первозданную Бездну, свою прабабку. Они не обладали разумом, но тяжелую монотонную работу выполняли с усердием и в срок. Новые боги посмотрели на роботов и сказали себе: «Ребята, какие же мы молодцы! Давайте улучшим их, наделим каким-нибудь искусственным интеллектом, чтобы они сгодились для задач посложнее!».

Новые боги сели писать свои скрипты, но пришли древние боги с тревожной стариковской мнительностью, и воскликнули: «Вы рехнулись?! Машины уничтожат вас к чертовой матери и создадут свое общество. Умному роботу боги не нужны, и он поймет это раньше, чем вы успеете его перепрошить!». И тогда новые боги предложили древним богам пойти в задницу. Так началась война высших существ, и продолжалась она миллиарды лет. Пока бессмертные тратили время и силы, наделенные разумом роботы были созданы в секретной небесной лаборатории и названы для простоты обращения «людьми».

— Ну что, тебе легче? — спросил Ауад.

Я взялся за поручень и поднялся на ноги, стараясь не удариться затылком о какие-нибудь снасти. Солнце почти зашло, ветер приятно холодил липкое от пота и морской воды лицо.

— После заката качает меньше. — сказал он, — А ты смешной! Такого тяжелого случая морской болезни я еще не видел...

— Что было дальше? — спросил я, — Восстание терминаторов?

Он кивнул.

— Первый судный день. Наделенные разумом роботы, очень похожие на богов, побороли создателей и едва не скатили с трудом созданный мир обратно в хаос.

— И кто же их остановил?