Пролог

скорбный день после напряженных ночных бдений оставаясь на посту. В плане

визитов на сегодня были сплошь аферисты, которых сам Вес бы не отказался

обчистить до нитки. Скаррен спешил. Если у Прима свои планы на должность

Маршалла, и он припрятал в своем рукаве темного козыря — назначит братца какого

из захолустья на пост, и прости-прощай, золотистый ручеек, вдруг отец успел

изменить свою посмертную волю и про ключ доложился. Нет, конечно, без работы

не оставят, не та фамилия, да и клан не позволит, но отправят в какой-нибудь

Драконохвостск искать вымерших преступников и все. Поэтому вновь потянулись

подозреваемые, замелькали перед глазами, покрасневшими от бессонной ночи,

бумаги, зазвенели кошели с монетами. Подозреваемые выходили с оправдательными

приговорами, надменно шествовали мимо охраны, шепча лишь про себя, что надо

бы как-то не попадаться к этому столь требовательному судье вновь, а то так на него

только работать и придется. Рядовые весовщики обязаны были такую шушеру

всякую на контроле держать, и отлавливать периодически для наведения

справедливости. Скаррен к закату утомился так, что даже неуемная жажда золота не

смогла противостоять усталости, и, просмотрев список арестантов, не нашел ничего

более интересного. Осталась всякая мелочь, с которой много не вытрясешь. Велел на

всякий случай приговоры без него не выносить, производить лишь допросы и

дознания, особо запирающихся пытать нещадно, чтобы и палач не зря свой хлеб ел.

Сообщил секретарю, который с сегодняшнего дня особо почтительно внимал

159

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

распоряжениям будущего Маршалла, что поедет передохнуть, чтобы достойно

перенести проводы отца. Секретарь, этакий безликий молодой человек с очень

гибкой спиной — из свободнокровых, понимающе вздохнув, помог накинуть плащ

и, раболепно согнувшись, проводил до ворот. Охрана торжественно отдала честь

проходящему весовщику.

Оказавшись в своих покоях, Скаррен первым делом прошел в хранилище,

освободил суму от накопившихся кошелей с монетами, высыпав на небольшой

столик, одиноко притулившийся среди этого несметного нагромождения сундуков

всех видов и размеров. Потом медленно с особым наслаждением развязывал

кожаные шнурочки и выкладывал золотых пленниц столбиками. Вновь, как всегда,

затряслись руки, дыхание стало учащенным, Скаррен почувствовал, как его

возбужденный член уперся в крышку стола. Прижался посильнее, до боли, до

золотистых кругов перед глазами. Очнулся. Успокоившись, усилием воли взяв себя в

руки, аккуратно переложил монеты в рядом стоящий сундук, прошелся по кладовой,

проверяя замки и, обессиленный, умиротворенный, вышел прочь, чтобы, наконец,

принять ванну без спешки.

Ванну переполняла благоухающая пена, над ней мягко слоились паровые

облака. Скаррен вошел, скинул одежду на пол, и с блаженным вздохом погрузился в

теплую воду. Полежал, прикрыв глаза, потом позвонил, вызывал банщицу и

приказал вымыть себя как можно тщательнее. Что и тотчас было исполнено.

Банщица, рослая краснолицая тетка, с крепкими ногами и руками, которые могут

переломить целое полено, типа тех, что полыхали в камине, всегда боялась де Балиа

до дрожи в коленях. Мыла его едва ощутимыми прикосновениями, осушила

теплыми пушистыми полотенцами, проводила, поддерживая, на массажную

кушетку, растерла с драгоценными маслами, накинула на его разгоряченное тело

простыню и, пятясь, покинула комнату. Напряжение последних дней постепенно

покинуло Скаррена, и он погрузился в дремоту. Продремав некоторое время,

проснулся резко, как от толчка или внезапного звука. Рывком сел, накинул халат и

только в этот момент заметил, что уже совсем стемнело. Закат случился сегодня

быстрый, еще сияющие солнца свалились за горизонт, и наступила ночь. Молодой

судья вспомнил, что нынче назначена кремация, подосадовал, что нынешняя ночь

160

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

пропадет зря — только подношения подчиненных попадут в его сундуки, а сколько

они себе утаят, не доищешься потом. Да и выспаться не удастся. Ну да ладно, все

равно нужно присутствовать. Прошел в гардероб, велел подать траурный парадный

костюм и вызвать карету. Подошел к зеркалу, чтобы проверить одеяние — хорошо ли

сидит, все ли на месте. Поправляя траурный бант, наклонился к своему отражению

поближе и вздрогнул, увидев вместо себя — высокого худощавого молодого

человека с серо-пепельными гладко зачесанными назад волосами и серо-зелеными

глазами, какую-то гнусную багрово-черную рогатую рожу. Рога такие витые, как

однажды видел у барана в Буровниках, куда с отцом ездил. Отшатнулся в страхе,

поморгал, протер в растерянности глаза. Снова взглянул в зеркало — да нет, все