Пролог

сторожевую башню. Башня та, конечно ж, в подметки не шла башням астрономов,

но все-таки внушала уважение своей основательностью, замшелой древностью.

Казалось, что еще Кам носил камни, чтобы сложить ее такую — широкую,

приземистую и надежную. Шероховатые серые камни были притерты друг к другу

так, что слились в единый массив, равномерно покрытый красновато-серым мхом.

Поднявшись на самый верх, Джур попал прямо к застолью — тот самый отцовский

знакомец праздновал день своего рождения и созывал всех, кого только мог увидеть

с высоты башни. Праздник длился уже не первый день, но еды и пития хватало.

Джур вспомнил, что звался этот охранник дядей Сергом, теперь, наверное, просто

116

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

Сергом, к клану никакому не принадлежал, свободнокровый был.

- Привет, дядь Серг или теперь Серг? С днем рождения тебя! Многих солнц тебе

здравствовать и многие луны увидать! Многих женок приветствовать и болезней

миновать! - с такими словами уселся незадачливый путешественник за

пиршественный стол, к слову сказать, на стол мало походивший. Питье в огромных

бутылях, закуска в корзинках, окурки везде — все стояло прямо на каменном полу.

Неподалеку спали в обнимку два упившихся охранника, которые не выдержали

прелестей долгосрочного праздника. Осоловевшие взгляды еще бодрствующих

сотрапезников, полулежавших рядом с корзинами и бутылями — чувствовалось, что

праздник удался и не хватает еще только кого-нибудь пока трезвого, чтобы

расшевелить народ для продолжения или отправить по домам. Сами-то решиться на

что-то – уже не могли, силенок не хватало.

Джурий посмотрел в кубок, увидел, что там плавают дохлые мошки,

прилетевшие на запах, да и затонувшие, захлебнувшись. Золотистое вино тянуло к

себе, пахло так божественно, никакой мусор не мог испортить цвета и несказанного

вкуса напитка. Взгляд радовался, обоняние, почувствовав запах прекрасного вина,

праздновало самый великий праздник, во рту прибавилось слюны, которую Джур

нервно сглотнул, протянув кубок для традиционной здравицы. Со всех сторон

раздались глухие постукивания кубков о камни, нетрезвые сотрапезники махали не в

такт и проливали питье на мгновенно впитывающие плиты, требуя тоста. В памяти

Джура пронеслось лицо отца, подбрасывающего его к потолку, руки матери, нежно

будящей поутру, сестра, которая еще маленькая и просит рассказать страшное что-

нибудь, лица брошенных жен, лицо Лоренки и, уже начавшее стираться из памяти,

лицо сынишки. Пронеслись и пропали, исчезли, будто их и не было вовсе. Осталось

только вот это: ощущение прохладного металла кубка в руках, вид желанной

жидкости, сладковато-терпкий запах, от жажды обладания которым просто сводит

скулы. А потом начало приходить ощущение потери и, странное дело, покоя.

Абсолютного покоя. Необратимость не пугала. Время стало тягучим, позволив

увидеть и услышать, как рушится невидимый хрустальный замок, в котором жили

надежды и мечты всего семейства Периханов. Джурий поднял кубок и медленно,

прочувствовав каждый глоточек, каждую капельку, выпил. Вино сразу попало в мозг,

117

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

а потом уже мягко обволокло желудок. Забылись обещания о последнем стакане,

забылось все, что хотел сделать. Движения стали развязно-замедленными, ноги и

руки перестали быть послушными, язык начал нести всякий вздор, смешной для

окружающих. Те из собутыльников, кто еще хоть как-то соображал, теперь

всхлипывал от смеха, сотрясаясь от каждой фразы. Один кубок подействовал так

убийственно, как раньше подкашивала целая бутыль:

- Эй, Серг, где ты взял это пойло? Ик... Оно у тебя с чем-то намешано, да? Ик... Я вот

слышал, что повитухи что-то такое убойное в зелье добавляют, что роженицы не

очень мучались, а вот я же сейчас не рожаю! Нее, ты меня, наверное, с кем-то

попутал...

Спьяну Джурий стал подозрительным, начал присматриваться к каждому, кто был

еще в его поле зрения. Все собутыльники странным образом то пропадали, то снова

появлялись. Вот Серг появился, притворяется гад, сочувственно щурит глаза, а в

глазах-то лед:

-Эк тебя, развезло-то! Не умеет нынешняя молодежь пить! Какого-то, говорит мы,

говорит, зелья ему подмешали! Вот убогонький-то! Мы бы зелье лучше на себя

истратили, бестолочь, ты Джурка, - погладил Джурия по лысеющей голове, - Сиди

уж тут, очухивайся. Пойдем-ка, братцы, там нас тиманти заждались.

Братцы промычали что-то нестройно, часть из них давно дремала на солнцепеке, а

другая часть, собравшись все-таки с силами, вышла под палящие лучи солнц и

поплелась за Сергом, который уверенно шел впереди, равновесие удерживая тем, что

очень вовремя переставлял ноги.

А Джурий, после слов, сказанных ему Сергом, прочувствованно расслабился, пустил

слезу: «Вот ведь, бывают люди же, а! Человечище! Настоящий мужик!». Потом,