Приключения нетоварища Кемминкза в Стране Советов

были облегчены; непосредственным и неизбежным результатом стало злоупотребление новой свободой так называемыми мужьями, которых годами водили за нос, и так называемыми мужчинами, которые до этого никогда не были хозяевами своих малейших желаний. Все эти временные крайности кажутся, однако, незначительными в сравнении с определенными широкими и постоянными преимуществами облегченных разводов. По существу, постоянные отношения между мужчинами и женщинами стали более здоровыми; а жизни мужчин и женщин, следовательно, более счастливыми. Из болезненных отношений, основанных на страхе и экономическом фетишизме и духовно поддерживаемых чувством вины, брак превращается в здоровое и непосредственное обоеполое проявление социальной целостности.

(7) Дом

там, где сердце. P.S. — социалистическое сердце находится в социалистическом государстве.

(8) Кухня-

рабство — в прошлом. Любая нормальная женщина, дай ей шанс расширить свою сферу влияния, с радостью оставит все эти однообразные заботы по дому, которые условно веками ассоциировались с женским полом. В отличие от своей буржуазной сестры, которой постоянно угрожает это небытие, проистекающее неизбежным образом из морального и экономического бессилия, советская женщина-социалист без ограничений разделяет со всеми ее мужскими и женскими сотоварищами почетные обязанности и глубокие преимущества сознательного гражданина.

(9) Брак

хотя больше не имеющий отношения к церкви, тем не менее остается предметом атавизма. Мэр (или какое угодно официальное лицо, совершающее гражданский брак) — лучше священника, конечно; но роль мэра должна отпасть и отпадет, как уже отпала роль священника, когда социалистическое государство достигнет нормальной человеческой сексуальной цели, а именно — если двое людей живут вместе, это и есть брак.

(10) Материнство

— основной инстинкт. То, что никакой основной инстинкт не должен подавляться — научно доказуемая аксиома. Для социалистического государства, чья цель состоит в экономическом и духовном освобождении человечества, попытки подавить основной инстинкт были бы не просто смешны, но криминальны. Социалистическое государство пытается сделать нечто совсем иное. С 1 стороны, государство занимается просвещением своих мужских и женских граждан честно и открыто в ремесле сексуальной гигиены, контроля рождаемости и т.д., тем самым поднимая секс с ненормальной планки на нормальную, контролируя заболеваемость и противодействуя непроизвольному материнству; с другой стороны — государство снимает клеймо незаконнорожденности; а также обеспечивает полную защиту будущей матери, которая получает всевозможные особые льготы и привилегии (в том числе декретный отпуск с компенсацией и т.п.).

(11) Религия

прошла стезей всего отмирающего; ее исчезновение — ни в коем случае не результат какого-либо государственного преследования — ведь единственная прямая мера коммунизма против религии состояла в том, чтобы раскрыть несведущим массам человечества хищнический характер роли духовенства — но естественный побочный продукт подстрекательства к социалистическим реформам. Воображаемые преимущества религии были лишь заменителем — и довольно ничтожным! — НАСТОЯЩИХ преимуществ; когда появились последние, первые исчезли. Смотрите, 5-дневная рабочая неделя[232]: никто не видевший ее собственными глазами не может вообразить чудодейственный эффект 5-дневной недели. Даже если вы спросите какого-нибудь 1 из немногих оставшихся «petits bourgeois», какой сегодня день недели, он не скажет; он скажет в лучшем случае какой сегодня день календаря. А почему, Вы спросите, 5-дневная неделя была таким успехом? Потому что она дала массам БОЛЬШЕ свободного времени (5 чаще входит в 30, чем 7). Так же и со всеми другими успешными реформами: всякий раз царство небесное становится все менее необходимым.

(12) Переходный период