Преступление, искупление и Голливуд

Глава 21. Американизируй меня, 1991

В 1991 году по Голливуду разлетелись два сценария, посвященные формированию и развитию «Ла Эме» – крупнейшей мексиканской банды в тюремной системе Калифорнии. Меня, как опытного сидельца и бывшего гангстера, пригласили в оба проекта. Первый фильм назывался «Американизируй меня», режиссировал его Эдвард Джеймс Олмос. Второй – «За кровь платят кровью».

Сценарий «Американизируй меня» заинтересовал меня с первых страниц. Олмос совсем недавно был номинирован на «Оскар» за фильм «Выстоять и добиться», а теперь снимал картину о мире, который я знал изнутри. Но мое воодушевление быстро сменилось тревогой. Уже через десять страниц я понял, что с фильмом будут проблемы. В первой же сцене мать Монтойи Сантана, которого должен был играть сам Олмос, насилуют моряки в ночь «Зутерских беспорядков». Она так и не узнает, кто из насильников отец Монтойи. Это была полная чушь. Я-то знал, что прототипом героя Олмоса был настоящий парень из мексиканской мафии – Родольфо Кадена по прозвищу Шайенн.

И это была не единственная проблема. Еще через двадцать страниц я наткнулся на шокирующую сцену, где в юношеской колонии с Сантаной происходит адская жесть. Не буду описывать, что именно. В дальнейшем эта ложь разожгла настоящий пожар, и я не хочу подливать масла в огонь.

В реальности Шайенн никогда не переживал такого насилия. Хотя в сценарии он в итоге отомстил своему обидчику, это не делало фильм менее лживым. Никто из переживших подобное не смог бы подняться на вершину тюремной иерархии. Такие жертвы становились убийцами и полными ублюдками, но бандами они не руководили. Это было против законов улиц и природы.

Где-то в районе тридцатой страницы «Американизируй меня» я понял, что сценаристы называли банду «Ла Эме» – ее настоящим именем. Я подозревал, что на крупных игроков мексиканской мафии (Джо Моргана, Робота, Дональда Гарсию, Морячка) это подействует как красная тряпка на быка.

Ни один фильм о преступном мире не проходит мимо гангстеров за решеткой. Прежде чем подписаться на участие в одном из двух проектов, я решил выяснить, что о сценариях думают авторитеты.

Я прекрасно знал, какой серьезной и опасной группировкой была «Ла Эме». С некоторыми братишками оттуда я даже дружил, а вот дядя Гилберт очень хорошо знал старших авторитетов. Мне повезло, потому что Гилберта уважали за решеткой, и это уважение потом распространилось на меня.

Когда я попал в тюрьму, Гилберт посоветовал мне держаться подальше от мафии. Он сказал, что с группировками заключают пожизненный контракт и влезать туда от балды не стоит. Я держался от банд на безопасном расстоянии, но с некоторыми парнями поддерживал приятельские отношения. Мы с Морячком вместе крахмалили одежду. Роберт (Робот) Салас стал моим хорошим другом. С Дональдом Гарсией мы были знакомы по старшей школе. Гилберт хорошо общался с ними всеми, особенно с Джо (Деревянная Нога) Морганом, действующим главарем мафии.

Хотя мы с Гилбертом не состояли в банде, нас считали за своих, а такое случалось редко. Рамон (Мундо) Мендоза, известный киллер, позже выскажется о моей дружбе с членами банды:

– Дэнни Трехо получил благословение. Он дружил с людьми по обе стороны баррикад: его уважали и там, и там.

Я отмотал срок с этими людьми и знал, что они были серьезными мужиками. В фильме их мир и жизни показывали через кривое зеркало. Я был уверен, что им это не понравится.

* * *

Эдвард Джеймс Олмос пригласил меня на встречу, чтобы обсудить сценарий. Мы должны были пересечься в ресторане «Дели Джерри» в Энчино. Эдвард пришел вместе с агентом, а я взял с собой Эдди Банкера. Я знал, что если кто-то и сможет отличить правду от чуши, то только он. Мы сидели в кабинке, когда Эдди поднял глаза и объявил:

– Они здесь.

Я обернулся и увидел Эдварда в полном мексиканском прикиде. На нем была яркая синяя рубашка, застегнутая сверху и расстегнутая снизу, и такие же синие штаны. Не хватало только сеточки для волос. Мы с Эдди были одеты по-деловому, так как рассчитывали на бизнес-встречу.

Эдвард приветствовал меня на испанском:

– Эй, братишка, как делишки?

Я впал в ступор. Эдвард был прекрасным актером. Он никогда не состоял в бандах и точно не сидел, но тут явился в образе настоящего уличного гангстера. Видимо, так он готовился к роли в фильме.

Мне нравятся актеры, и я всем сердцем люблю кино. Отыгрыши фильмов помогли мне пережить одиночку в «Фолсоме» и «Соледаде», но я всегда четко осознавал разницу между настоящей жизнью и выдумкой. Актер способен внушить зрителю, что он отец в разводе, женщина со скелетами в шкафу, нацист-убийца или боксер, которому приходится повесить перчатки на гвоздь, хотя в жизни не является ни тем, ни другим.