Преступление, искупление и Голливуд

В ту наносекунду, когда мой центр тяжести сместился и я понял, что падаю, я сразу представил гнев всех, кто так старался привести холм в порядок, устанавливал освещение и настраивал камеры. Я уже видел, как Франкенхаймер (блестящий режиссер и добрый человек, который, впрочем, не стеснялся рвать актеров на части, если считал, что они того заслуживают) обрушит на меня поток оскорблений, и в глазах моих коллег, гораздо более известных актеров, я буду выглядеть как полный идиот.

Наклонившись вперед и беспомощно размахивая руками, я внутренне содрогнулся от чувства вины за то, что бросил своего ребенка и потерпел неудачу на работе. Упав с этого холма, я покачусь вниз не только в буквальном смысле, но и в профессиональном плане.

И тут каким-то чудесным образом я повис прямо в воздухе, а мои ноги полностью оторвались от земли. В мгновение ока Дэнни схватил меня сзади за пальто и поднял так легко, как будто я был тряпкой для мытья посуды. Я до сих пор не понимаю, как у него хватило сил подхватить меня, коренастого двухсотфунтового мужика, и подвесить в воздухе над заснеженным холмом.

Дэнни мягко вернул меня на мою метку и прошептал:

– Я же говорил, что прикрою тебя.

Оператор наконец скомандовал «Звук, камера», а режиссер крикнул: «Мотор!».

С тех самых пор и по сей день Дэнни Трехо прикрывает мне спину.

Донал Лог

Бруклин, Нью-Йорк