Преступление и наказание, Часть 5

I shall tell mother nothing _of thi s_, but I shall talk about you continually and shall tell her from you that you will come very soon.	Матери я про это ничего не расскажу, но буду говорить о тебе беспрерывно и скажу от твоего имени, что ты придешь очень скоро.
Don't worry about her; _I_ will set her mind at rest; but don't you try her too much--come once at least; remember that she is your mother.	Не мучайся о ней; я ее успокою; но и ты ее не замучай, - приди хоть раз; вспомни, что она мать!
And now I have come simply to say" (Dounia began to get up) "that if you should need me or should need... all my life or anything... call me, and I'll come.	А теперь я пришла только сказать (Дуня стала подыматься с места), что если, на случай, я тебе в чем понадоблюсь или понадобится тебе... вся моя жизнь, или что... то кликни меня, я приду.
Good-bye!"	Прощай!
She turned abruptly and went towards the door.	Она круто повернула и пошла к двери.
"Dounia!" Raskolnikov stopped her and went towards her. "That Razumihin, Dmitri Prokofitch, is a very good fellow."	- Дуня! - остановил ее Раскольников, встал и подошел к ней, - этот Разумихин, Дмитрий Прокофьич, очень хороший человек.
Dounia flushed slightly.	Дуня чуть-чуть покраснела.
"Well?" she asked, waiting a moment.	- Ну, - спросила она, подождав с минуту.
"He is competent, hardworking, honest and capable of real love....	- Он человек деловой, трудолюбивый, честный и способный сильно любить...
Good-bye, Dounia."	Прощай, Дуня.
Dounia flushed crimson, then suddenly she took alarm.	Дуня вся вспыхнула, потом вдруг встревожилась:
"But what does it mean, brother? Are we really parting for ever that you... give me such a parting message?"	- Да что это, брат, разве мы в самом деле навеки расстаемся, что ты мне... такие завещания делаешь?
"Never mind.... Good-bye."	- Все равно... прощай...
He turned away, and walked to the window.	Он отворотился и пошел от нее к окну.
She stood a moment, looked at him uneasily, and went out troubled.	Она постояла посмотрела на него беспокойно и вышла в тревоге.
No, he was not cold to her.	Нет, он не был холоден к ней.
There was an instant (the very last one) when he had longed to take her in his arms and _say good-bye_ to her, and even _to tell_ her, but he had not dared even to touch her hand.	Было одно мгновение (самое последнее), когда ему ужасно захотелось крепко обнять ее и проститься с ней, и даже сказать, но он даже руки ей не решился подать:
"Afterwards she may shudder when she remembers that I embraced her, and will feel that I stole her kiss."	"Потом еще, пожалуй, содрогнется, когда вспомнит, что я теперь ее обнимал, скажет, что я украл ее поцелуй!"
"And would _she_ stand that test?" he went on a few minutes later to himself.	"А выдержит эта или не выдержит? - прибавил он через несколько минут про себя.
"No, she wouldn't; girls like that can't stand things!	- Нет, не выдержит; этаким не выдержать!
They never do."	Этакие никогда не выдерживают..."
And he thought of Sonia.	И он подумал о Соне.
There was a breath of fresh air from the window.	Из окна повеяло свежестью.