«Некто, увидев в сердце своем красоту смиренномудрия и объятый удивлением, просил сказать имя родителя его; спокойно и кротко улыбнувшись, смиренномудрие сказало: “Как хочешь узнать имя Родителя моего? Оно неиме-нуемо, смиренно и хочет быть всегда безвестным”» (§ 69).
Преподобный Иоанн Лествичник называет смиренномудрие «безымянным дарованием души, известным только тем, которые в нем искусились» (§ 4). Ничуть не причисляя себя к их сословию, преподобный старается дать понятие об этой высокой добродетели словами не своими, а тех, которые ее испытали и в ней искусны.
Из всего этого видно, что смирение есть особое качество сердца, совершенно противоположное гордыне: оно состоит из чувства самоуничижения, самоотвержения, самоосуждения. Такое именно расположение чувств в подвижнике повлечет за собой неисчислимое множество других добродетелей (§ 35, 36). И преподобный даже решается сказать, что истинно смиренномудрый не подвержен никакому пороку. Он советует, что если душу терзает какая-либо страсть, то в поборники для победы над нею следует брать смирение. «Оно, — говорит преподобный, —
«Многие улучали спасение без дара предсказания, озарений, знамений, чудес, но без смирения никто не войдет в брачный чертог» (§ 52).
«Когда увидишь или услышишь, что иной в немногие годы приобрел высочайшее бесстрастие, тогда заключай, что пешешествовал он не иным, как сим блаженным и кратким путем» (§ 36).
«Если предел гордости состоит в том, чтобы хвастаться добродетелями, которых не имеешь, то признаком смиренномудрия будет — представлять себя виновником и в том, в чем совершенно не виновен» (§ 44).
Способы приобретения смиренномудрия преподобный предлагает следующие:
1. Всегда содержать в памяти свои грехи, свои немощи, свои недостатки, чтобы, взирая на них, сокрушать свое сердце, бичевать себя, унижать и тем приближаться к смирению (§ 7-8, 35, 36);
2. Часто испытывать себя. Кто желает достигнуть смирения, тот должен постоянно входить в свою совесть, рассматривать свои помыслы и поступки (§ 32, 29, 40, 50). Сила этого средства очень велика, ибо если смирение есть уничижение самого себя в своих собственных глазах, то испытание своей совести есть лучший к тому способ. Оно способно открыть во всей наготе бедность, худость человеческой души, ее растленность, нечистоту, и тем самым человек признает свою безответность пред Богом;
3. Помнить, к какой святости мы призваны и какие высокие добродетели должны были бы иметь в себе, а, между тем, мы их не имеем и проводим жизнь беспечную, ленивую, нерадивую, недостойную нашего высокого назначения. Поэтому будем смиряться и еще раз смиряться и почитать себя одними из последних;
4. Молиться Богу о ниспослании этого драгоценного дара смиренномудрия. «Да упражняемся, — говорит преподобный, — в молитвах, прошениях до тех пор, пока Божиим содействием не освободим ладьи души своей от всегда свирепеющего моря гордости и вместо нее обретем смирение» (§ 35).
Таковы средства, содействующие подвижнику Христову при его восшествии на двадцать пятую степень лествицы. Кто же с помощью милосердого Бога восшел на сию степень, да дерзает, как соделавшийся подражателем Христу; таковый спасется.
Таким образом, смирение в союзе с кротостью на значительной высоте лествицы (степени 24-25) благодатно обновляют сердце труженика Христова. Облагороженное, освященное и облагоуханное ими сердце подвижника становится способным ощущать в себе блаженное Царство Божие, так как, очищенное от страстей, обновленное силою благодати, оно сделалось достойным вместилищем всеблаженного Бога.
Но обновление одного сердца и освящение его Божественною силою еще не обеспечивает человеку полного душевного возрождения. Необходимо просветить и обновить и вторую важную силу человеческой души — ум, чтобы и он, совлекшись греховного омрачения, стал ясным, проницательным и способным познавать и усваивать Божественные истины.
б) Обновление ума
Степень 26. О рассуждении
Указав подвижнику путь обновления сердечной области и принесение этого жизненного органа (сердца) во всецелую жертву Христу, преподобный Иоанн Лествичник на следующих трех степенях начертывает путь к обновлению другой, не менее важной душевной силы — ума.
Назначение этой силы он видит, главным образом, в следующем: во-первых, в том, чтобы разум был для души нашей душевным оком (Лествица 26, § 100),