Прекрасный инстинкт

Из-за моего сурового тона она становится похожей на побитого щенка.

— Я безумно и навечно влюблен в нее. Никогда не говори о ней так. Хорошо?

— Да! — она подпрыгивает вверх-вниз и хлопает в ладоши. — Я знала! Раскаленная химия. Я могла видеть это даже оттуда. Она красивая, хотя и не подозревает об этом, да?

— Соммерлин, помолчи. Мы на месте.

Я с безумством ищу инструменты, а затем снаружи их самих. Ничего. Автобуса снаружи больше нет. Они уехали, оставив меня. Я застрял здесь. Почему, черт возьми, люди всегда поступают так со мной? Я вытаскиваю телефон и звоню Лиззи. И попадаю прямо на голосовую почту, поэтому в спешке, словно мои пальцы горят, пишу ей сообщение.

Горячий Взломщик: Где вы? И почему ты просто оставила меня? Это совсем, мать твою, не круто. 

Обычно я незамедлительно получаю ответ, но после того, как я несколько бесконечных минут непрерывно смотрю в свой телефон, как какой-то безнадежный неудачник, я решаю ненадолго умерить свой гнев. Но при первой же возможности собираюсь преподать ей урок.

С виноватым мучительным вздохом я веду Соммер обратно к нашим родителям… и да, она тоже все еще здесь.

— Готовы идти?

Рути улыбается (если, конечно, змеи улыбаются), украдкой подходит ко мне и берет под руку, несомненно, почувствовав, как меня передернуло. Когда я пытаюсь отстраниться, она, не меняя выражения своего лживого лица, в предупреждающем жесте незаметно впивается своими когтями прямо мне в руку.

— Готовы, — бурчу я.

— Превосходно. Как насчет суши-бара, который я видела через три дома отсюда? — предлагает она.

Все Блэквеллы соглашаются ради всеобщего мира и волочатся позади нашего грозного лидера.

Что ж, сегодняшнее выступление прошло гладко, но не в лучшей версии, по ощущениям ничего схожего с чувством расслабленности, когда нежишься в прохладной голубой воде в знойный летний день. Думаю, это было больше похоже на то, как, спасая жизнь, вы гребете в приливной волне, кишащей акулами!

Конечно, я должен был догадаться, что Рути может появиться. Она живет недалеко отсюда, знает Сарка и, к тому же, следит за моей страницей в Фейсбуке, к которой я ни разу не прикоснулся. Поэтому даже не знаю, чему я удивляюсь.

Почему не удалить свой аккаунт на Фейсбуке, спросите вы? Но дело в том, что не я создавал его, и я не знаю пароль.

Соммерлин и мама устроили ей взбучку сегодня. Такой ядовитой злобы с их стороны я прежде никогда не видел. Отец, как и я, сохранял молчание. Когда три женщины выпускают коготки, стоит отойти и прикрыть яйца.

Я не жестокий человек, но Рути сама напросилась. Она же не думает, что мои родные поблагодарили бы ее за то, что она оставила меня посреди глуши без телефона и возможности вызвать помощь? И, да. Моя сестра уже растрезвонила маме о другом тяжком преступлении Рути. Пытаешься лишить эту женщину внуков? Не очень разумно, кролик.

Но нет, принцесса, убежденная своим отцом в том, что она восхитительна и безупречна, мисс Рути заявилась, полагая, что я сохранил в тайне ее маленький грязный секрет, и буду вести себя как ни в чем не бывало перед своей семьей.

Вот что получаешь за такие мысли.

Светлая сторона? Что-то подсказывает мне, что она не придет на завтрашнее выступление.

Но ничего из этого не имеет значения, кроме того факта, что я вернулся к пустому автобусу, автобусу, который я наконец-таки нахожу переставленным от бара на стоянку для фургонов вверх по дороге. Не знаю даже, кто и для чего это сделал. Я просто был благодарен, что наконец нашел это чудовище, которое было сложно не заметить. Но только до тех пор, пока не понимаю, что здесь пусто. Здесь никого, и нет никакой записки.

Где. Черт. Возьми. Моя. Сирена?

Я снова ей звоню, наверное, уже в десятый раз с момента появления Рути и, как и в предыдущие разы, попадаю на голосовую почту. Тогда я звоню Ретту, что говорит о моем отчаянии красноречивее всяких слов, но он отвечает, что ушел сразу же после выступления, полагая, что она будет со мной. А Джаред? Ну, он настолько пьян, что все, что я смог разобрать, это невнятное «не со мной».

Снова обыскивая автобус, я наклоняюсь, чтобы посмотреть под столом, под кроватью Коннера, даже отдергиваю занавеску в душе. Смогла бы она залезть в один из кухонных шкафов? Она очень миниатюрная. Не-а, ее здесь нет. Час. Ночи! Большая стрелка на двенадцати, а маленькая на единице; это для тех из нас, кто все еще в курсе, как работают часы (технологии часто мешают развитию головного мозга). Мораль этой истории — на дворе слишком поздно, а я не в курсе, где моя женщина.

Она, вероятно, сняла номер в отеле, поэтому я пролистываю список вариантов на своем телефоне — всего пять — и вызываю такси. Ох, милая, милая Сирена. Кэннон идет за тобой, и он не несет с собой поцелуи и сладости.

Нет, твой мужчина злой, как черт!