Прекрасный инстинкт

Я ощущаю движение ее руки между нами, поэтому немного наклоняю ее, врываясь в самую глубокую ее часть. Капельки пота выступают у меня на лбу, а колени трясутся. Я закрываю глаза, наслаждаясь каждой пульсацией ее тугого лона вокруг меня.

— Черт меня побери, Лиззи, люблю тебя, быть внутри тебя, ни с чем не сравнимо, — я бессвязно бормочу, напряжение и сокращение ее тугого жара говорит мне, что она не может продержаться дольше. — Сейчас, детка, кончи со мной.

— Аааа! — кричит она, болезненно сжимая мою талию ногами, чуть не вырывая волосы, когда пытается проглотить мой язык.

Я выстреливаю раз за разом в ее изумительное, маленькое тело, делая ее полностью моей.

Мы замерли — взмокшие спутанные тела и тяжелое дыхание. Я опускаю голову, прижимаясь лбом между ее грудей, и собираюсь с силами. Аромата удовлетворенной, хорошо оттраханной, принадлежащей только мне Лиззи рядом со мной достаточно, чтобы завести меня снова.

— Люблю тебя, — бормочу я, целуя ее между грудей.

Методичными движениями она гладит мои волосы и тихонько хихикает.

— Люблю тебя больше. Но ты должен сдвинуться. Уверена, что моя спина сломана. И-и-и, — она хрипло смеется, и это просто волшебный звук, — не удивляйся, если получишь звонок от Сарка. Чертовски уверена, что там в углу камера.

Сегодня никакой Рути в толпе, и это почти что плохо — я бы ей показала кое-что другое под названием «мы — команда», твою мать!

Его родители и сестра вернулись, третий столик слева от меня, и неважно, как сильно я стараюсь смотреть куда угодно, но только не на них, будь я проклята, если не взглянула в их сторону раз сто в квадрате. Должно быть, они думают: «мало того, что ее прошлое довольно красочно, так она еще и чудачка, которая все время пялится и играет в группе с двумя парнями. Ладно, с тремя парнями. Один из которых — наш сын. И она, вероятнее всего, трахается с ним. Или, может быть, со всеми ними».

Да, я мечта любой свекрови. 

Почти на завершающих аккордах нашей собственной песни «Cloacked» Кэннон произносит в свой микрофон.

— Как у вас сегодня дела? — говорит он скрипучим голосом и смеется, ожидая пока утихнет шум. — Да, у меня тоже. Сарк, владелец этой лачуги, мой старый приятель, и для меня честь удостоиться выступать на его сцене. Сарк, где ты, братишка? — отыскивая его взглядом, он заслоняет глаза от света прожекторов. — Вон он, благородный джентльмен за стойкой бара. Он поведал мне, — Кэннон прикрывает рот ладонью, словно рассказывая секрет, — что до конца следующей песни любые шоты на выбор по два доллара!

Я порывисто хохочу, когда Сарк показывает ему средний палец и поворачивается, бледный, как призрак, к неожиданно возникшей у бара толпе. Кэннон специально подшутил над ним, упомянув о шотах «на выбор», поэтому, надеюсь, никто не потребует за два доллара что-то из дорогих напитков. Не то чтобы я в них разбиралась.

— Я так же безмерно счастлив, что мои родители, вы можете звать их мама и папа, и моя маленькая красавица-сестренка сегодня снова присутствуют среди вас! Привет, семья! — смущает он их… или нет, потому что Соммерлин встает и делает реверанс, посылая в толпу беспорядочные поцелуи. — И последнее, но не менее важное, и самое главное, — шутит он с толпой, — это тот факт, что я разделяю эту сцену и каждый божий день со своей великолепной, талантливой и такой же доброй девушкой Лиззи.

Он поворачивается ко мне лицом: любовь и восхищение, мерцающие в его глазах, лишают меня дыхания.

— А теперь, так как моя сирена любит Битлз, а я люблю ее, то послушаем меня.

Ах, умный ход, мой сладкий Кэннон. У меня уже подгибаются пальчики ног от планирования в моей голове вознаграждения, прежде чем первое слово «If I Fell in Love» сексуально скользит с его сочных сладких губ. Не сдержавшись, я присоединяюсь: «помоги понять мне», и «если я отдам тебе свое сердце», а затем снова на «хочу любить тебя».

Ретт тоже присоединяется со спокойным мягким ритмом, и я скептически оглядываюсь назад, боясь того, что могу увидеть там. Не стоит опасаться — все, что я получаю, это воздушный поцелуй и вскинутый вверх большой палец от любимого друга, радующегося за другого.

Когда он заканчивает, у меня глаза на мокром месте, поэтому Джаред, мой герой, закрывает шоу, и я уношусь прочь со сцены. Жар прямо позади меня наполняет воздух опьяняющим чувством защиты и обожания. Я бы поняла, что он в комнате, даже если бы была в коме. Мои соски напрягаются, колени дрожат, а дыхание ускоряется. Мое тело настраивается на определенную волну, словно его другая половинка совсем рядом.

— Спасибо, — шепчу я, все еще стоя к нему спиной, главным образом потому, что хочу скрыть, как я поспешно утираю хлюпающий нос.

— С огромным удовольствием, любимая, — он скользит ближе ко мне, обхватывая за талию своими огромными руками. — Мне нужен кусочек.

На этот раз он не отодвигает мои волосы, а просто ловко проскальзывает под них головой и кусает мою шею, затем лизнув это местечко.

— Пойдем представим тебя клану Блэквеллов.

— А? — пищу я, напрягаясь.