Прекрасный инстинкт

Это место очень изысканное. Вдоль всего помещения располагается красная, черная и желтая кожаная мебель для сидения. Бар Г-образной формы, огромный танцпол белого цвета, который, скорее всего, светится при определенном освещении. На верхнем уровне располагается шикарная ВИП-зона в такой же цветовой комбинации со своим собственным баром, но меньшего размера. Пока мы совершаем экскурсию, Сарк рассказывает нам, что здесь есть полностью оборудованная кухня, которая работает до одиннадцати. Затем он наконец-то ведет нас по другой лестнице вниз, чтобы показать сцену и свои монументы. У него есть барабанная установка, соответствующая последнему слову техники, микшерный пульт и прожекторы для освещения сцены. Он интересуется, может ли сделать прогон для нас.

 Выпендрежник.

Кэннон смотрит на меня в ожидании ответа, и я пожимаю плечами. Мы никогда не использовали все эти навороты, поэтому если Сарк сделает что-то неправильно, я никогда этого не пойму.

— Только не свети ничем ярким в наши глаза, — весело произношу я.

— Как скажешь. Ну что, ребята, хотите продолжить и проверить звук, или вам нужно еще что-нибудь?

— У нас нет с собой инструментов, — отвечаю я. Он что, не заметил?

— У меня есть кое-какие за кулисами. Они должны быть настроены.

Нет, так дела не делаются. Но Кэннон уже направляется вперед.

— Я проверю басс и барабаны, а ты — гитару вместо меня и передний микрофон. — Он подмигивает мне, гордый своим решением.

— Хорошо, — соглашаюсь я немного скептически. Это не только бестолковое занятие, но нам еще и придется повторять все заново, когда парни присоединятся к нам. И вдруг меня осенило, а мое сердце грозится разорваться — Кэннон делает это ради своего друга, который явно хочет выпендриться своими техническими новинками, во всю прыть бегущий в комнату звукозаписи.

Как только мы начали, накинув лямки наших инструментов, я вступаю с песней, которая занимала все мои мысли (и сердце, если уж говорить откровенно) с тех пор, как я и Кэннон начали «свою» страницу в отношениях.

 Лицо Кэннона озаряется пониманием. Я пою для него, я пою ему. «Wild Horses» («Дикие лошади») — моя любая версия группы The Sundays, все мои эмоции сплетаются с текстом, тоном и звуком, и отражаются в моих глазах, когда я пристально смотрю на него. Это прекрасная песня, потому что даже самые дикие лошади не имеют никакого шанса оттащить меня от Кэннона.

Когда песня подходит к концу, я снимаю ремень электрогитары и только успеваю поставить ее на место, как оказываюсь захваченной своим мужчиной.

— Я полюбил это, и тоже касается тебя, сирена. Я люблю тебя так сильно, ты — сексуальная штучка, — произносит он, покрывая каждый дюйм моего лица поцелуями. — Мне нужно попробовать кусочек, — приглушенно произносит он, зарываясь в мою шею, уже определив свою цель.

— Мы сделаем еще один прогон, чтобы проверить гитару и ударные, — кричит он Сарку, когда тот поднимается со своего места.

Сарк отвечает, вскинув большие пальцы вверх, его лицо так и сияет от восторга.

— Моя очередь? — спрашивает Кэннон, игриво вскинув бровь.

— Прошу, — я наклоняюсь и делаю приглашающий жест рукой.

— Подпевай, все-таки нужно проверить микрофон, — окликает он меня, взбираясь за ударную установку.

Он с легкостью выбивает на барабанах ритм, хотя обычно эта часть проигрывается на фортепьяно, каким-то образом делая такое исполнение даже более подходящим. А затем он начинает петь чувственным басом, проникающим в душу, по крайней мере, в мою душу. Я выдергиваю со стойки микрофон и поворачиваюсь к Кэннону, подпевая ему. Он выбрал «Have a Little Faith in Me», которую включал для меня на своем айподе, но сегодня его исполнение превзошло все остальные. Его страстный голос словно занимался с ней любовью, умоляя меня поступить именно так, как говорится в тексте.

Но я уже сделала это.

Мы заказываем ланч в уличном кафе, и он держит мою руку, лежащую на столе, пока мы ждем нашу еду. Когда заказ приносят, он кладет половину своей еды на мою тарелку, а половину моей забирает себе, не спрашивая — а у меня были на нее грандиозные планы.

— Я тут подумала, — мимоходом бросаю я, смотря вниз на свое блюдо.

— Да?

— Может быть, мне следует наконец-то найти себе дом или квартиру, какое-нибудь место, чтобы обосноваться, когда необходим перерыв. Я могла бы украсить его, готовить в настоящей кухне, быть чем-то увлеченной и спать в нормальной кровати.

— И где ты думаешь разместиться? — спрашивает он, а затем закидывает кусочек себе в рот и медленно разжевывает, с сосредоточенным и любопытным взглядом ожидая моего ответа.

— Я не знаю.

Я небрежно пожимаю плечами и надеюсь, что он на это купится.

— А где находится твоя квартира? Н-не то, чтобы я х-хочу переехать жить по соседству или следить за тобой или еще что-то в этом роде, — я говорю, запинаясь, словно какая-то ненормальная. — Просто поддерживаю разговор.