Читаем Повседневность Средневековья полностью

В костюме меняются пропорции — ясно проступает «готическая вертикаль». Поверхность костюма собирается складками, простёгивается лучеобразными линиями, которые сужаются к талии и опять расширяются к бедрам. Талия несколько опущена и чрезвычайно тонка по контрасту с огромными плечами, поскольку широкие в окате рукава снабжаются специальным валиком. Края одежды иссечены фестонами — это «экревиссы», «раковые шейки», возникшие как подражание рыцарским латам. В чрезмерно стилизованном костюме фигура приобретает странные вытянутые очертания, кажется неустойчивой. Как пишет Э. Панофски, «максимум затрат с минимумом удобств». Костюму соответствует обувь. Длина стопы дополнительно увеличивается чрезвычайно длинным носком: у знати — 24 дюйма, у горожан — 12, у крестьян — 6. В ней неудобно ходить, но всё приносится в жертву сословному тщеславию: носок набивают волосом, вставляют китовый ус и поддерживают специальной цепочкой.

В женском костюме под влиянием бургундской моды появляется S-образный изгиб фигуры, так называемая готическая кривая. Она получается не только за счёт своеобразной позы, но и при помощи специального корсета из деревянных планок. Талия поднимается высоко под грудь, а овальный вырез сменяется глубоким треугольным. Платья носят со шлейфом, который, в зависимости от знатности дамы, может достигать нескольких метров. Таким же образом дифференцировалась высота новых каркасных головных уборов: генин или эннен, эскофьон могли иметь высоту до 70 см в зависимости от знатности женщины.

Франко-бургундский стиль периода XIV в.

В отличие от экстравагантной динамики элитарного костюма одежда других слоев более статична и спокойна. У крестьян одежда чрезвычайно простая и «вечная», она вообще мало подвержена изменениям. Всё та же блуза, бре или шоссы, куртка. Одежда горожан разнообразнее и богаче. Патриции подражают знати, а бюргеры — патрициям. В целом, однако, костюм горожан скромный и практичный: используется сукно, тёмные цвета, знаки профессиональной принадлежности. Женщины носят цельнокроеные котт и сюрко, высокие головные уборы заменяют более практичным капюшоном из полотна с отворотом — омюссом, который позднее превратится в чепец. Платье горожанки хотя и более скромное, но имеет эстетические элементы. Так, чепец, омюсс и рубашка всегда изготавливались из белого полотна.

Одежда выражала статус её владельца, и власти в многочисленных указах жёстко регламентировали то, что дозволялось носить каждому сословию или профессиональной группе. Так называемые законы о роскоши защищали господствующий класс от попыток копировать его костюм и тем самым уподобиться элите. Особенно строго следили за использованием знаков роскоши, многие из которых служили символами занимаемого положения: золотых украшений, одежды из золотой и серебряной парчи, меха, а также длины обуви, высоты головных уборов, длины шлейфов, цвета одежды и многого другого.

Средневековый костюм необыкновенно ярок и красочен. Цвет — также привилегия знати. Очень популярны контрастные решения: например, синее сюрко и белая котт. Модны были изысканные аксессуары — кошельки, пояса, шляпы, разнообразные ювелирные украшения, особенно с драгоценными камнями: кольца, браслеты, застёжки, обручи, сетки для волос. Дамы увлекались косметикой, мужчины-щеголи также пудрили лицо и выщипывали брови. Франко-бургундский стиль с его манерно-вычурными декоративными формами заканчивает эпоху средневекового костюма, он будет существовать до второй половины XV в.

<p>Глава XI</p><p>Позднее Средневековье, или Ренессанс</p><p>Ренессанс: открытие мира и открытие человека</p>

И опять нам приходится обращаться к истории, рассматривая позднее Средневековье как особый период в истории европейской цивилизации. В истории искусств этот период получил название Возрождения или Ренессанса. Позднее Средневековье знаменует собой начало перехода от феодализма Средних веков к буржуазному обществу Нового времени. Революционные преобразования происходят в различных сферах: в экономике, политике, социальных отношениях, культуре и идеологии. В это время формируется капиталистический уклад в рамках всё ещё господствующего, но уже разлагающегося феодального хозяйства, рождаются новые социальные группы, позднее классы — буржуазия и пролетариат.

Исходным пунктом, предшествующим капиталистическому производству, является первоначальное накопление капитала, и потому решающим фактором экономической истории стало обезземеливание крестьян, повсеместное распространение бродяжничества. Старые и новые земельные собственники, согнав с земли крестьян-держателей, сдают участки в аренду. Формируется фермерское хозяйство, как, например, в Англии и Голландии. Против экспроприированных применяются жестокие меры. Параллельно в некоторых странах Центральной и Восточной Европы происходит возрождение средневековых форм крепостной зависимости — так называемое второе издание крепостничества.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология