Читаем Повседневность Средневековья полностью

Со второй половины XII в. в Европе формируется новый художественный стиль — готика. Он находит отражение и в одежде того времени, более всего в женской. Это игра света, динамика подвижных многослойных одежд, особенно их плиссированных частей, перекликающаяся с ритмами готического стиля, а также новые пропорции платья, вытягивающие фигуру вверх, создающие «готическую вертикаль». Господствующий в рыцарской среде культ Прекрасной Дамы, позволив четко дифференцировать формы мужского и женского платья, определяет направление развития женской одежды. Красоту форм подчёркивают с помощью узкого жилета или боковых шнуровок. Блио ниспадает до пят, расширяясь от бёдер. Юбка плиссированная и «играет» при движении. Рукава, узкие вверху, расширяются от локтя и заканчиваются длинными плиссированными манжетами, свисающими едва ли не до земли. В моде косы, перевитые лентами, голову покрывают лёгкой вуалью.

Реньо де Монтобан. Фрагмент миниатюры. 1451

Менее динамично меняется мужской костюм, так как он формируется под влиянием доспехов, практически неизменных на протяжении нескольких столетий. Мужчины надевали длинные, свободные шенсы и блио, а также особые чулки-штаны шоссы, которые прикрепляли тесёмками к поясу бре. Появляются башмаки с удлинёнными носами — пигаш. Их появление слухи связывали с именем графа Анжуйского, имевшего уродливую стопу.

В XIII и особенно в XIV вв. разрабатывается система кроя, заложившая основы всего последующего развития европейского костюма. На смену блио приходят новые по названию и покрою виды одежды: котт и сюрко, которое носят поверх котта. Прообразом белья становится нижняя рубашка, поверх которой надевают дублет — узкую куртку, а затем котт и сюрко. Верхняя одежда, как и прежде, представлена широкими плащами, меховыми накидками. Появляется специальная «гербовая одежда», отражающая принадлежность к определённому роду — ми парти, моя партия. Члены знатной семьи носят костюмы цвета родового герба или его изображение, а слуги и вассалы — герб сеньора. Если поле герба разделено на две или четыре части, то в одежде применяют цветовую грань, деля платье на соответствующие части.

Меняются головные уборы и причёски: у девушек были распущенные волосы, а женщины укладывают косы в сетку. Знатные дамы, как и мужчины, могут украшать голову обручами с цветами шапо де флёр, повязками из парчовой ленты трессуар. У женщин входит в моду головной убор барбетт: белая ткань укутывает шею, уши, подбородок, часть груди. Он сохранится на протяжении длительного времени, став позднее головным убором монахинь. На смену вышивке приходят кружева, которые пользуются у женщин чрезвычайной популярностью. Новые требования моды заставляют мужчин гладко брить лицо, носить длинные волосы. Подражая воинственному рыцарству, они носят чепчики каль, похожие на подшлемники. В этом веке появляются пуговицы.

<p>Франко-бургундский стиль</p>

В XIV в. изменяются доспехи — на место кольчуги приходят латы, обусловившие появление новых видов одежды, создание сложного кроя. Новый эстетический идеал требует от рыцаря ловкости, подвижности, что подчёркивается костюмом. Место длинного платья занимает короткое, а силуэт имеет чётко очерченные графические формы. Длинное платье остается только для определённых групп — учёных, судей, духовенства, магистратов и вообще почтенных пожилых людей — так называемые люди в длинных одеждах. В моду входит многослойный костюм. Поверх рубашки надевают узкий прилегающий жакет или пурпуен (жак, котарди), прообразом которых являлась одежда, носимая под латами и повторявшая их формы. Шоссы соединяются вместе и снабжаются откидным клапаном.

Появляется новый вид платья для феодальной элиты — мужской и женский упелянд. Его сильно расширенные книзу рукава отделывались мехом, фестонами и напоминали крылья птиц. Длинный упелянд из дорогой ткани — торжественное одеяние королей и высшей знати. Крой меняет и фасоны женской одежды: лиф обтягивает фигуру, а юбка выкраивается отдельно в виде круга или полукруга — так называемый клеш. Создается праздничная одежда знатных женщин — королевское сюрко. Оно имеет большие, ниже талии, проймы, позволяющие подчеркнуть тонкую талию. Они получили название в духе времени — «адские окна». Головные уборы того времени чрезвычайно разнообразны и живописны. К уже известным добавляется шаперон — род капюшона, который может драпироваться различными способами, типа петушиного гребня и другими.

С середины XIV в. начинается расцвет Бургундии и одновременно наступает период бургундской (франко-бургундской) моды, олицетворяющей стиль поздней, или «пламенеющей» готики. Это был век, когда, по меткому замечанию А. Фосийона, «бушевали бургундские драпировки». Распространению стиля способствовала Столетняя война: появление рыцарей из разных стран в военных лагерях создавало условия для унификации одежды по всей Западной Европе. Это же относится и к женскому платью, так как в лагере знатных феодалов по обычаям того времени присутствовали жёны и дочери.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология