Читаем Повседневность Средневековья полностью

Эту установку не меняет и тот факт, что правящий класс в отдельных случаях содействует техническому прогрессу. Для светской аристократии чрезвычайно важно было иметь высококачественное оружие, и поэтому рыцари, заинтересованные в совершенствовании доспехов и оружия, способствовали развитию металлургии и баллистики. Господствующему классу выгодно было поощрять мастеров золотых дел, делающих ювелирные изделия и украшения.

С другой стороны, духовное сословие, особенно монашеские ордены, сыграли выдающуюся роль в развитии многих ремесел, книжного дела, селекции хозяйственных культур и пород скота. Принципом монашеской жизни был разрыв связей с внешним миром, замкнутость в своём коллективном отшельничестве. Поэтому монастыри обязаны были самостоятельно производить всё необходимое для собственного потребления. Кроме того, они должны были заниматься благотворительностью, особенно в голодные годы, кормить нищих и паломников. В то же время монахам нужно было освободиться от забот о хлебе насущном для богослужений, различных богоугодных занятий типа переписки книг и других.

Сбор плодов. Нидерланды. 1482

Зачастую именно монашеские общины выступали инициаторами в использовании технических новшеств, — например, в постройке водяных или ветряных мельниц, новых приёмов в сельском хозяйстве. Церковь особенно заинтересована была в развитии архитектуры и искусства для строительства храмов, их украшения росписью, скульптурой, витражами. Инициаторами прогресса в определённых сферах выступали также новые социальные слои и профессиональные группы. Так, купечество и торговые дома заинтересованы были в совершенствовании кредитных операций, бухгалтерского учёта и прочих профессиональных операций.

Отдельные прорывы не меняют общей картины: средневековый Запад — бедный, технически плохо вооружённый мир. Техника всего периода Средневековья отсталая: преобладают примитивные инструменты, скудное энергетическое обеспечение. Собственное изобретательство развито слабо либо вовсе отсутствует. Прогресс скорее количественный, так как постепенно распространяются орудия труда, технические приспособления, известные с античных времен.

Основной материал — дерево — универсален. Оно применялось как топливо, сырьё для светского и церковного строительства, всевозможных производств, таких как мебель, посуда, инструменты. В раннее Средневековье лес при расчистке участков под пашню преимущественно сжигали, в высокое Средневековье — почти полностью использовали в качестве сырья. Появились даже специальные лесоразработки. Особенно ценились высокие и прочные стволы, служившие опорами при строительстве.

Соперником дерева считался камень, но в раннее Средневековье он являлся роскошью и был доступен лишь власть имущим: жилища сеньоров и церкви сооружались именно из этого материала. С XI в. в строительстве начинается мощный подъём и на смену деревянному зодчеству приходит каменное. В известном отрывке из хроники Рауль Глабер пишет: «Мир как будто стряхивал с себя ветошь и повсюду облачался в новое белое платье церквей». Камень становится более доступным, из него возводятся дома богачей, но всё-таки большая часть построек в XII–XIV вв. — деревянная. Даже крупные церковные сооружения зачастую имеют деревянные элементы — стропила, колонны и т. п. Архитекторы, равно как и строительные рабочие, назывались плотниками и каменщиками — рабочими по дереву и камню.

Самый редкий и дорогой материал — железо. В основном оно идёт на военные нужды, и лишь в незначительном количестве используется в мирных целях. Оно настолько ценно, что описи перечисляют железные орудия труда поименно. За обращением с этими дефицитными инструментами строго следят. Например, нормандские герцоги в IX в. установили суровые наказания за кражу плугов с железными лемехами, а в монастырях внимательно проверяли сохранность этих орудий. Простые орудия труда делались из дерева и лишь иногда оковывались железом. Святой Бенедикт в своём «Уставе» посвятил целую главу железным инструментам. Этот стратегический материал символизировал воинственность того времени. Закованные в броню, «ощетинившиеся» железом войско или отдельный рыцарь являли собой неодолимую мощь и силу, перед которой ничто не могло устоять. «Железный император» Карл, приведя своё войско под стены Павии, «наполнил железом поля и равнины», и народ стенал: «Горе нам, железо!». В области металлообработки быстрее всего прогрессировало производство доспехов и оружия — как для внутреннего пользования, так и для экспорта на исламский Восток.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология