Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 1

«Кто это сейчас играет на цитре? Такого мастерства нам слышать ещё не приходилось!» — изумились отрёкшийся император и наследник престола. «Кто же это может быть? — думал Накатада. — Очень похоже на то, как играю я сам. Никогда не думал, что могу услышать что-либо подобное».

Всеобщему восхищению не было пределов.

— Такая музыкантша не постыдилась бы играть даже перед Накатада! — воскликнул наследник престола.

Масаёри, слушая музыку, проливал слёзы, и все подумали глядя на него: «Это, должно быть, играет Атэмия».

— Редкостное мастерство! — произнесла императрица-мать, —

Разве могу я сравнить

С чем-либо

День этот крысы?

Насладилась я нынче звучаньем

Цитры сосновой[605].

Атэмия в ответ произнесла:

— Дивную музыку ветер

Меж веток сосны выпевает.

Сидя под сенью деревьев,

Струн цитры

Стыжусь я сегодня коснуться.

Императрица-мать велела положить в шесть серебряных шкатулок для гребёнок, в золотые шкатулки, в сосуды множество редких вещей и приготовить для Атэмия на первое время её службы во дворце великолепные парики, украшенные драгоценными камнями, золотые шпильки, гребни, головные булавки, шёлковые ленты, какие редко увидишь в нашем мире.

Наследник престола подошёл к императрице-матери и долго разговаривал с нею.

— Я совершенно забыла о времени и жила, не помня, сколько лет унеслось. Сегодня семья генерала прибыла, чтобы поздравить меня, и я осознала, что мне уже мало осталось жить. Мне стало необыкновенно грустно; именно в этот мо-рент вы изволили прибыть — и снова кажется, что жизнь беспредельна, — сказала императрица.

— Когда я узнал, что сегодня семья Масаёри будет у вас с Новогодним визитом, я решил приехать вместе с ними. Думаю, что никто не ожидал этого дня с таким нетерпением, уж я, — ответил наследник.

Затем он подошёл ко второй жене Масаёри.

— Давно мы не виделись, — начал наследник. — Кажется, в последний раз это было, когда я навещал императрицу-мать ‹…›.

— Да, прошло уже много времени, — отозвалась господа. — От вас постоянно приходят письма, но они доставляют мне такое беспокойство, что я бы предпочла их не получать.

— Пользуясь случаем, мне как раз хотелось бы поговори с вами об этом деле.

— Я много размышляю о нём и никак не могу принять решения, — ответила она.

— С кем бы я ни повстречался, все только и говорят об Атэмия. Скажете откровенно: почему?

— Многие стремились получить её в жёны, но их мечтам не суждено было сбыться, поэтому они до сих пор не находят покоя.

— Она и на меня не обращает внимания! Я не напоминал о себе, но думал, что Атэмия обо мне вспоминает, однако оказалось, что это не так. И хоть это стыдно, я вынужден напомнить о себе.

— Если бы в вашем дворце были девицы только простого звания, то я бы отдала свою дочь прислуживать вам хоть дамой низкого ранга, но у вас собралось так много знатных дам, что она будет, как говорят, мышью среди колонков[606].

— Въехав во дворец, она будет жить, как мышь в амбаре, — засмеялся наследник. — Пусть она об этом не беспокоится. Ведь говорят: «Среди какого только сора не растут лотосы!» Сколько раз я ни заводил разговор, мы так ни к чему и не приходили, но сегодня мне хотелось бы получить ваше согласие. Или я вынужден буду думать, что это обман.

— Ах, как это неожиданно! — промолвила госпожа. — Поговорим-ка об этом вечером.

— Всегда вот так… — сказал наследник. — Я не могу не беспокоиться — недаром и говорят: «Что толку ждать?»

Годы проходят, но мне

Они перемен не несут.

Уж я не жду,

Что настанет день

Крысы счастливый.

Госпожа ему ответила:

— Не одного, но многих

Дней крысы

Ты ждёшь с нетерпеньем.

И не могу я верить,

Что неизменной сосна остаётся[607]

— Я сейчас должен вас покинуть, но мы ещё поговорим об этом вечером. — С этими словами наследник престола удалился.

Госпожа сказала императрице-матери:

— Он питает намерения насчёт нашей Атэмия, но поскольку и Четвёртая принцесса служит у него во дворце, Атэмия не сможет въехать к нему.

— Почему же ей не служить у наследника? — удивилась императрица. — Пусть смело въезжает к нему. К чему прозябать в глуши за стенами дворца? Если она станет супругой наследника, я буду оказывать ей покровительство. Наследник, кажется, пылает к ней любовью. Он снова и снова заговаривает со мной: «Прошло уже много времени с тех пор, как я выразил своё намерение, но ответа всё нет. Напомни им обо мне». Каждый день он надеется получить согласие.

— Она очень молода и многого ещё не знает, — сказала жена Масаёри.