Повесть о братстве и небратстве: 100 лет вместе

Правительство, естественно, об этом знало, но, пребывая в состоянии полураспада, ничего конкретного поделать не могло, ограничиваясь беседами с «черным профессором», который в ответ заверял, что «ни в коем случае не допустит никаких нарушений закона». На левом фланге тоже никто особо не рыпался: «розовенькие» обреченно молчали, а нелегалы по-прежнему стояли на том, что «передовой отряд фашистской контрреволюции в стране» — БЗНС, а меньшевики (социал-демократы) — «верные лакеи фашистской буржуазии». С ними «левые», исходя из таких оценок, и боролись как могли, на НСД внимания не обращая, а про военную оппозицию, насколько можно понять, даже не ведая, зато пребывая в полной уверенности, что «пролетарские массы вот-вот революционизируются» и скоро ка-а-а-ак встанут, в связи с чем время от времени выпускали листовки и даже проводили какие-то митинги, но их мало кто слушал, а смельчаков «закрывали» надолго.

Зато «Звено» и военные шевелились в глубокой мгле, стараясь предусмотреть всё, чтобы потом не ругаться. Предвидя возможные осложнения с парнями Иванушки, привлекли к сотрудничеству остатки «протогеровистов», пообещав Перо Шанданову, что после событий хозяином Пиринского края станет он. Согласовали и утрясли последние детали, ибо имелись расхождения: например, «за республику», как оказалось, болели считаные единицы, да и то на невысоком уровне. В основном же — как, скажем, авторитетный генерал Петр Златев — ратовали «за Бога, царя и Отечество».

Да и вообще, старшие по чину делать полный массаракш[139] не рвались, полагая достаточным просто отстранить старых партийных лидеров и вывести к рулю «третье поколение» — молодых и ничем не замазанных активистов «приличных» партий. Кимон и лидеры «Звена», напротив, твердо стояли на том, что «великий перелом должны делать великие люди», то есть номенклатура «Звена», и их поддерживало «восторженное» крыло ТВС в лице Велчева.

Правительство — а какие-то смутные слухи до него все-таки доходили — пыталось на этом сыграть, в начале мая назначив на пост военного министра генерала Атанаса Ватева, одного из основателей Лиги, после чего умеренные начали размышлять, а надо ли вообще устраивать бучу. Но парадоксальным образом это только ускорило ход событий, поскольку на место руководителя ТВС пришел (по статусу) Дамян, а он ни в чем не сомневался. К тому же и ждать съезда «цанковцев» было никак не с руки: десятки тысяч злых активистов в Софии, да еще и отряды «социальной гвардии», могли сорвать все планы. Это убедило даже самых осторожных. Ну и...

Ближе к сумеркам 18 мая приступили. Премьеру, правда, кто-то за пару часов до «момента истины» донес, но г-н Мушанов махнул рукой — типа, сколько раз уже предупреждали — и повез почетного гостя, мэра Парижа, слушать «Аиду». А между тем офицеры уже завершали обрабатывать и без того уже вполне готовый столичный гарнизон, генералы заваривали кофе покрепче, собираясь не спать, а ждать слова Дворца, боевики «протогеровистов» заряжали револьверы... И ровно в полночь вечер начал удаваться, а к утру 19 мая удался в полной мере — в отличие от 9 июня, без единого выстрела и совершенно без крови.

Царя сразу предупредили, что «национальная революция» не по его душу, но сидеть надо тихо, и Его Величество не рыпался, выжидая, тем более что Георгиев с ходу заявил, что к царям почтения не имеет, и если Борис против, то придется отречься. Позже, правда, из воспоминаний майора Петра Хаджииванова, активного путчиста, стало известно, что Велчев и вовсе считал правильным убить монарха вместе с семьей, как в 1903-м в Белграде, для чего подготовил несколько групп македонцев Шанданова, но кто-то из генералов, предвидя такой вариант, отдал нужные распоряжения, и душегубы во Дворец не прорвались.

А утром стало уже и не нужно: Борис III, царь болгар, беспрекословно вручил Кимону Георгиеву мандат на формирование «беспартийного, национального» кабинета, призванного, как пояснялось в заранее подготовленной Декларации, «вырвать нацию из лап морального кризиса, глубокого разложения и анархии, положить конец которым в состоянии только армия».

Часть 3. ЦУГЦВАНГ

ВПЕРЕД, АНЧУРИЯ!