Повесть о братстве и небратстве: 100 лет вместе

Размышляя, почему Александр Малинов — опытнейший, успешнейший политик, не пасовавший за 25 лет в самых сложных случаях и бравший на себя ответственность за решения, могущие стоить головы, — подал в отставку спустя всего лишь несколько месяцев после триумфального прихода к власти, прихожу к выводу, что он, спрыгнув, поступил как реалист. Триумф, конечно, дело приятное, но строить обещанную избирателям либеральную демократию на базе свободного рынка в условиях мирового экономического землетрясения было просто невозможным.

Страна нуждалась в жестких регламентациях — уже даже не по ляпчевским, а по куда более жестким рецептам, а «Народный блок» всерьез собирался «расширять демократию» и «эффективно помогать экономически слабым слоям населения», причем если демократы-«малиновцы» еще как-то соотносили желаемое с возможным, то «оранжевые» союзнички, пусть даже теперь совсем не радикальные, толкали в спину. Их было элементарно больше, и оттолкнуть их означало развалить коалицию, чего никто не хотел, понимая, что второй раз триумфа не случится.

Поэтому преемник Малинова, прекрасный политик и опытный юрист Никола Мушанов, всё сознавая («Спасая никчемных, мы толкаем в пропасть страну»), вынужден был идти на поводу у горластых партнеров, а те изо всех сил старались нравиться селу, совершенно не волнуясь насчет того, что гробят город. В итоге сиюминутно разорение крестьян как-то сдерживали, но фурункул зеленкой не лечат. Деньги, которых было катастрофически мало, летели в бездонную пропасть, о жестких мерах «земледельцы» не хотели и слышать, а лидера, способного подкрутить гайки, в «Народном блоке» без Малинова не появилось (д-р Мушанов был толков, порядочен, надежен, но, увы, не для таких времен).

Единственное, чего более или менее добились, — это стабильная продажа сельхозпродукции за кордон, для чего, однако, пришлось сместить привычные акценты: раньше табак и прочее покупали «великие силы», а теперь (поскольку они сократили закупки) начали переориентироваться на Берлин, где соглашались покупать всё — правда, по невысоким ценам. И это само по себе означало многое. До сих пор любой намек на восстановление контактов с Германией считался шагом «вправо», и с берегов Сены, и с берегов Темзы тотчас летел строгий окрик, — однако сейчас выхода не было.

Одна беда: и эти деньги в основном тоже шли на «поддержку крестьянства», то есть в никуда. И в конечном итоге попытка скрестить ежа с ужом кончилась так, как всегда кончаются такого рода попытки: уже к осени 1933-го коалиция фактически распалась. Заседания Народного собрания проходили в полупустом зале, решения (поскольку карточками тогда не голосовали, только лично) не принимались, законы зависали, Совет министров собирался, ругался и расходился.

Но помимо Народного собрания в Болгарии имелось еще и население, жившее всё хуже и начинавшее понимать, что от паралитика по имени «Демократия» толку не дождешься, а следовательно, всё пристальнее вертевшее головой по сторонам в поисках вариантов. Поскольку же «слева» на тот момент ничего не было, а что было, никого не вдохновляло (да и ничего нельзя было понять: «розовенькие» слушались «красных», у которых опять появились деньги, а «красные» ничтоже сумняшеся трактовали «Народный блок» как «открытую фашистскую диктатуру земледельцев»), коллективное око разворачивалось направо. А справа было-таки на что посмотреть и кого послушать...

«ТАК СЛАДОК МЕД, ЧТО, НАКОНЕЦ, ОН ГОРЕК. ИЗБЫТОК ВКУСА УБИВАЕТ ВКУС...»

В общем-то, время было такое. Многих вдохновлял уже не только опыт Муссолини, казавшийся весьма удачным, но и события в Германии, где под красно-белым флагом НСДАП объединялось всё больше народа, — и унизительные «путы Версаля» лопались друг за другом. Да и Венгрия, где «сильная рука» Миклоша Хорти как-то купировала кризис, показывала пример, и сообщения из далекой Португалии свидетельствовали, что д-р Антониу ди Оливейра Саласар нашел микстуру от кризиса в самый его разгар.

А с другой стороны, «левоватый» крен в Испании, где параллельно с раскачкой монархии стартовал и бардак, показывал, как не надо. Так что симпатии общества тихо-тихо определялись, литературу, подробно рассказывающую о «новых веяниях» в Италии и Германии, покупали охотно. В мае 1932 года появилась крохотная Национал-социалистическая болгарская рабочая партия (Heil![134]), в сентябре — Национальная фашистская задруга (Alala![135]), а весной 1933-го возник и Союз молодежных национальных легионов (некая попытка совместить и то и другое с «болгарской спецификой»), организованный популярным генералом Христо Луковым.

«Символ веры» «легионеров»