Потерян в море

Она подошла ближе к Фанатику, с нескрываемым самодовольством касаясь пальцами фиолетовых отметин на его животе и груди, оставленных ее губами этой ночью. Но капитан лишь мимолетно скользнул взглядом по фигуре рыжей, едва прикрытой халатом, прежде чем отвести от себя руку и направится к вещам.

— Не время, Скарлетт.

— Для любви всегда есть время, мой дорогой капитан.

Грахго пропустил ее ироничную реплику мимо ушей, поспешно одеваясь. Порой он жалел, что связался с рыжей бестией, владеющей одним из многочисленных борделей в Гар-Нуэра. Она уже не была молода, но увядающая красота ее яркого лица еще обладала удивительной силой, способной притягивать к себе мужчин не хуже куска сырого мяса, вокруг которого непрестанно летают осы. Вот только в Скарлетт кипела ирландская кровь, смешиваясь с женским коварством, что не позволяло ставить ее на одну ступень с другими шлюхами. Она вертела пиратами, напоминая серого кардинала, умело дергающего за ниточки. Поначалу Грахго и сам попал в эти сети, утонув в синих глазах и запутавшись в рыжих локонах, затягивающихся на шее сильнее с каждой попыткой вырваться. Все же, благодаря нему и еще паре таких же наивных дураков она теперь была не просто шлюхой, а хозяйкой борделя. Кто знает, чем бы все закончилось, если бы в какой-то момент Грахго не осознал, что остыл. Он достаточно узнал ее, чтобы понять: такие твари не достойны, чтобы к их ногам бросали весь мир.

— Я думала, ты останешься еще ненадолго.

Скарлетт расстроено наблюдала, как Фанатик заканчивает со сборами. Однако жгучее любопытство, как бы она не пыталась его скрыть, все же пробивалось в ее взгляде. Грахго остановился у двери, но сделал к Скарлетт шаг, касаясь ее лица и проводя большим пальцем по тонкому шраму, разделяющему бровь на две неровные части. Женщина сразу же приникла к нему, не отрывая взгляда и кладя ладони на грудь.

— И помешать тебе принять следующего клиента? Я не столь жесток, — капитан иронично усмехнулся.

— Ты сущий дьявол, Грахго, когда так смотришь. Стоит ли доверять тебе в такие моменты?

Фанатик прикоснулся губами к ее виску, пряча безразличие, и тихо проговорил:

— Я бы не стал.

Он отстранился резко, оставив после себя только запах табака и кожи. Задерживаться более Грахго не хотел. Бывшие рабы не стали бы посылать мальчишку в такую рань, если бы дело действительно не являлось срочным.

* * *

— Какими судьбами, Билл?

Разгорающийся рассвет открыл взору ничем не примечательную картину. Пират “Отверженного”, слабо покачиваясь даже стоя на месте, преградил дорогу капитану “Медузы”, держащего в руке початую бутылку рома. Они разительно отличались между собой. Билл, обладающий высоким ростом и крепкой фигурой, возвышался над коренастым капитаном, чье живое лицо выражало крайнюю степень отвращения и превосходства.

— Марко…

Пират протянул руку, желая взять собеседника за плечо. Но тот в отвращении скривил губы, унизительно ударяя Косого по руке.

— Для тебя я капитан Агилера, Билл.

Под презрительным взглядом Марко, Косой передернул плечами. Он покачнулся, едва удерживая шаткое равновесие, и привалился к стене трактира, около которого и происходил диалог.

— Как скажешь, Мар… капитан Агилера.

Билл размашистым движением почесал грудь, недовольно кривясь и тяжело вздыхая. Казалось, светлеющее небо давило ему на плечи неподъемным грузом, где пряталось разочарование, недовольство, зависть и злость. Оно, такое глубокое и прекрасное, украшенное нежными переливами, толкало пьяного пирата на гнусные поступки.

— Давай избавимся от Фанатика?

— Это какой-то фарс, — Агилера устало смахнул со лба черные кудрявые волосы, да поправил шляпу. — Сначала мерзкий старик, а теперь ты. У нас нынче парад убогих? Хотя, не отвечай, — Марко махнул рукой, будто отгонял комара. — Ты пьян и глуп. У меня нет желания тратить на тебя свое время. С дороги!

— Постой-постой, Марко! Это действительно стоящее дело!

Но капитан Агилера отмахнулся от назойливого пирата, обходя его и направляясь ко входу в трактир.

— Ты только подумай, Марко! Живой корабль!

Пьяные возгласы Билла разносились по улице, но Агилера даже не повернулся. Он оставил пирата на улице, решив, что предложения его всего лишь фантазии. Тем более еще вечером ему повстречался старикашка, когда-то служивший на “Медузе”, но сошедший на берег из-за травмы. Его слова были намного интереснее, чем никчемные предложения Билла. Агилера сделал вид, что не поверил россказням бывшего пирата, однако информацию решил проверить. Если старик прав, то пираты “Медузы” смогут озолотиться. А если нет, то Марко убедит остальных в их истинности.

* * *

Дети далекой Африки, оказавшиеся у берегов чужого континента, предпочитали селиться ближе к природе и дальше от неспящих улиц порта. Это были люди, освобожденные некоторыми пиратами за время своих грабежей. Чернокожие мужчины высоко ценились у капитанов благодаря своей стати и силе. Однако важнее был эффект, который те оказывали на белых моряков во время абордажа.