Потерян в море

Когда Грахго приплывал сюда в прошлый раз, местный вождь предлагал ему остаться. Рассказывал о внутреннем устройстве и о том, какую бы роль мог занять здесь капитан. Но тот, проведя среди аборигенов несколько дней, слишком хорошо осознал: ненависть в его сердце не позволит жить так, словно ничего не произошло, а любовь к Отверженному — бросить его гнить в бухте.

Теперь, вновь находясь в этом месте, капитан не жалел о своем решении. Перед его мысленном взором оживали картины и чувства прошлого — это придавало уверенности в своей правоте. Когда поселение осталось позади, а впереди начали проступать очертания каменного строения, Грахго понял: они пришли.

Пирамида, чьи блоки украшали древние символы, стремилась к небу, но едва ли превышала верхушки деревьев. Чаши, стоящие рядом, были значительно больше, чем те, что встречались пиратам по пути. Грахго еще помнил: внутри они заполнялись костями вперемешку с древесиной, местами пропитанной маслами.

Невольно пираты замедлили шаг. И дикарь недовольно замахал руками:

— Тэ-ки тэ-ки!

Когда до входа — чернеющего провала на стене, от которого веяло холодом — оставалось с десяток шагов, в нем показалась фигура. На свет солнца вышел мужчина. На голове красовалась сложная конструкция: несколько масок, наложенных друг на друга, закрывали его лицо, нефритовые диски венчали голову и завершались плюмажем из цветастых перьев. Видны были только глаза, окруженные глубокими морщинами, и длинные черные волосы, местами заплетенные в косы. Плечи мужчины закрывала короткая накидка с бахромой из перьев. В руках он держал резной посох, украшенный золотом и увенчанный драгоценными камнями. Весь его вид вызывал в сердцах пиратов интерес и алчность.

Мужчину звали Мекатл. Он был для аборигенов не просто вождем. Мекатл являлся сосудом для знаний и мудрости.

— Грахго, — голос мужчины оказался крепким, обладающим силой, — не ожидал, что ты решишь вернуться.

— Пути господни неисповедимы, — с усмешкой ответил ему Грахго.

— Разве, у вас не порицается богохульство? — несмотря на вопрос, в голосе слышалось веселье.

— У нас много что порицается. Но разве это повод отказывать себе в чем-то?

— Это повод быть осмотрительнее.

Мекатл, опираясь на посох, подошел ближе. Его цепкий взгляд остановился на пиратах. Он ощущался слишком проницательным.

— Зачем ты здесь? — мужчина вновь посмотрел на капитана.

— Ты говорил, что можешь дать больше знаний.

— И ты отказался, — перебил Мекатл.

— Что поделать? — Грахго смотрел в глаза собеседнику, нагло улыбаясь. — Был слишком слаб и глуп.

Дым, исходящий от чаш, затрепетал. Стал сначала красным, затем черным, а после приобрел фиолетовый оттенок. Мекатл сразу же обернулся к ближайшей чаше и через десяток секунд медленно произнес:

— Ты не один.

Грахго с недоумением обернулся на пиратов.

— Стоит переживать, что ты ослеп? — уточнил капитан.

— О нет, негодяй, — Мекатл покачал головой. В следующих словах, несмотря на все усилия, ощущалось презрение и злость: — Я о нити Топони.

Мекатл перестал изучать дым и подошел ближе к Грахго. Он вглядывался в его лицо, прежде чем задать свой вопрос:

— Что ты задумал?

И судя по интонации, ответ Мекатлу был не нужен.

— Что я задумал? — наигранно удивился Грахго. Он шагнул ближе к собеседнику, не обратив внимание на то, как напряглись остальные дикари. Склонившись немного ниже, капитан кристально честно произнес, доверительно заглядывая в глаза Мекатлу: — Я понял, что ты прав. Мы с Отверженным не должны быть. И теперь я хочу знать больше, чтобы исправить то, что случилось.

Капитан выпрямился и иронично добавил:

— Благородно, не правда ли?

— Что ж… — Мекатл мстительно прищурился. — Я расскажу тебе: о мире, о нитях, о таких как ты и Отверженный, и о том, как освободить душу корабля. Но взамен один из вас останется здесь. Я бы предпочел тебя, — Мекатл болезненно ткнул посохом Грахго в грудь, — но согласен и на замену.

Когда навершие посоха задело скрытый одеждой камень фиолетовой яшмы, рядом с капитаном проявилась Каттальтта. Всего на два удара сердца, но этого оказалось достаточно, чтобы аборигены увидели ее. Только пираты не успели углядеть духа. Они переглядывались между собой. Каждый из них понимал: Грахго точно не бросит свой корабль.

Мекатл меж тем продолжил:

— Я буду ждать вашего решения завтра утром. Сегодня — будьте нашими гостями. Разделите с нами кров, пищу и удовольствия. Для кого-то из вас они станут последними.

После этого Мекатл отдал несколько распоряжений на своем языке, и дикари, жестами призывая следовать за ними, повели пиратов обратно в поселение.

* * *

Им выделили пару хижин, расположенных рядом. Но пираты собрались в одной. Между ними практически не было разговоров. Так, иногда, вспыхивала пара фраз, словно искры в темноте, а после обстановка вновь погружалась в тягучее молчание.