Последний завет

В полном исчислении и в полном объёме вся продукция в виде массовой информации обозначается тиражами тех средств или «форм», куда её «упаковывают». Поскольку это всего лишь мерило для готового к сбыту специфического товара, интерес к нему законодателя невелик; да и какого-либо недопонимания данного термина ни в плане теории, ни в практике вроде бы нет.

Но на самом деле он хоть и весьма прост, а в рамках нашего закона о СМИ любопытен не меньше других предметных обозначений.

То, что для массовой информации, как составляющей всего содержания СМИ, то есть – для продукции «сборки» и, стало быть, для – товара, есть надёжный измеритель, достаточный для учитывания на конвейере буквально самой последней «штуки», не может не входить в отчётливое разительное противоречие не только с данной в законе о СМИ нормативной версией свободы для фактически главного в нём предмета, но и – с гарантией свободы, установленной конституцией.

Возвращаясь к уже сказанному ранее, повторим, что свобода, предоставленная законом о СМИ для массовой информации, – это ведь лишь упорядоченное управление на фундаменте права, где никак не обойтись без ограничителей. Тиражность является одним из таковых. Через неё свобода массовой информации в столь важном варианте её действенности, каким является изготовление и реализация, провозглашена уже урезанной. Будь иначе, издания, видеозаписи и проч. позволялось бы распространять, не утруждаясь в отчётах по тиражам, то есть была бы возможность переводить практически всю выручку от медиа-бизнеса в чёрный нал.

Отсюда следует, что необходимое ущемление свободы для массовой информации с учётом её «овеществлённости» должно бы повсюду и постоянно проливаться колющим холодным душем для приверженцев буслаевской вольницы в СМИ.

Как фактор не только технологии, но и права, тиражность позволяет ещё раз и полнее всего высветить абсурдную норму для массовой информации быть правовой субстанцией, действующей в обществе не для решения конкретных задач по широкому информированию, требующей детального прописывания в законе о СМИ, а – непосредственно, говоря точнее, – «вкруговую» на всю общественную жизнь, в её неохватной совокупности. – Куда бы оставалось дальше зайти нашей отечественной юриспруденции, если бы этакое непосредственное, обеспредмеченное, всеобщее, то есть ни в чём и никем не управляемое действие она вознамерилась бы ожидать, скажем, от наручных часов или топора, от любых известных всем изделий, предназначенных быть товарами повседневного обыденного спроса? Ведь их также нужно было бы «размещать» в пространстве права, и подходить к ним пришлось бы с такой же ненадёжной меркой.

В силу присущей тиражам товарности они находятся в том же секторе правового пространства, где возникает и оформляется обусловленный спросом общества заказ на готовую продукцию СМИ. Тем самым они должны быть плотно увязаны с областью потребления или с потребляющими – с неограниченным кругом лиц. Но согласно закону, функцией для «перевода» продукции в круг, является распространение – как замыкающая стадия производственного оборота. А «получение», «заболтанное» и отлучённое законом, имеется уже в совершенно другом месте и в другом качестве – в гражданском обороте. Это, как уже говорилось выше, делает его, как и «потребление», полностью не соотносимым с обозначением порядка правовых манипуляций в пределах ст.1 закона о СМИ. Может быть, и не стоило больше заострять на этом внимание, но ведь законом потребитель не изъят же из его опеки: всё производимое СМИ предусмотрено к употреблению в неограниченном круге. Из чего не может не вытекать, что законом здесь также выражено нечто очень важное, концептуальное. – Вопрос о «проявляемости» закона через посредство тиражей не должен поэтому рассматриваться упрощённо.

Присущее им обозначение производственного итога, крайне обособленное и замкнутое в корпоративном интересе, предрасположено к ускользанию от права даже в случае малейшей ошибки в терминологии «на совершенно другом конце», куда итог должен придти. В законе о СМИ как раз это и наблюдается. Например: если попытаться установить «счётное» соотношение между тиражами и неограниченным кругом лиц, то нельзя не сделать вывода, будто для медийной продукции принцип тиражности выпадает из реального мира. А приводит к этому запутанность в одном только предмете – в неограниченном круге.

Продукция СМИ, подсчитанная до последней «штуки», будучи реализуемой, должна быть получена и потреблена тоже в определённом исчислении. Оно выявляется ещё до выпуска продукции – в ходе подписной кампании. Почему же тогда обязательно ориентироваться на неограниченный круг? И что такое здесь круг, если он не ограничен?