Последний завет

Массовая информация ввиду «кривизны» закона о СМИ направляется к неограниченному кругу через «получение», у которого две характерные черты «потребительского». Первая – оно входит в производственный оборот и в этом качестве для круга не может представлять собою предмета общего спроса или общего интереса. Вторая – оно «поддержано» конституционным правом и, поскольку связано с готовой медийной продукцией и продолжает быть частью производственного оборота, выполняет лишь функцию раздаточной колонки. Но главное всё же не в этом. Как результат интеллектуальной деятельности, насыщенный не только знанием, но и эмоциями, образностью, полученная информация – неотчуждаема. Принцип устремлённости «от себя» – через потребление к дальнейшему производству – нереален. Поскольку полученное от телевидения, от радио или печати предназначено к эмоциональному восприятию конкретным человеком и только им. И, воспринятое обособленным сознанием, оно может принадлежать уже только ему.

В «получении», таким образом, зафиксирована та ограниченность канона о взаимодействии производства и потребления, которой не успела дать нужной и справедливой оцен ки классическая политэкономия. Хотя по большому счёту прежняя схема здесь не нарушена. Весь вопрос в том, какую потребление получило необычную возможность «быть реализованным». Через неё и вся проблема с потреблением продукции медиа-сферы приобретает свои особенные черты.

В полученном и употреблённом количество и качество, как параметры измерения товара, могут теперь выражаться лишь в том их состоянии, когда исключена любая градация. Здесь – наибольшая степень величин и наибольшая вероятность их обобщённости. Проще говоря – получают и потребляют (усваивают) на все 100 процентов. А поскольку нет отчуждаемости или отъёма действия в сторону последующих операций, то неизбежна угроза получения сверх допустимой или какой-то иной меры.

Когда же такая угроза начинает становиться фактической, полученное и употреблённое должно отторгаться. Но движение тут – остановлено, задержано, не предусмотрено. И невозможно «продолжить» его иным способом, кроме как через неудовольствие, раздражительность и подобные им аффекты потребителей.

А крайним выражением неприятия лишнего будет уже, конечно, агрессивность по отношению ко всей медийной продукции и к СМИ.

С другой стороны, СМИ, предрасположенные к тотальному перепроизводству, обеспечивают постоянную прибавку уже тому получению, которое – сверх любой прагматической меры, и тем не только провоцируют агрессию в неограниченном круге, но и сами там выступают агрессором – товарным агрессором.

В результате наблюдается растущее несовпадение интересов медийной сферы и потребностей круга, переходящее в переизбыток противостояния. В условиях нынешней цивилизации оно как дамоклов меч «повисает» и над каждой личностью, и в целом над неограниченным кругом, да и надо всем обществом тоже.

Доля потребителей тяжела и незавидна. Ибо – как можно хотя бы представить отчуждение лишней или некачественной медийной продукции от кого угодно, коль она бывает уже получена, неважно – в состоянии ли чьей-то «потребительской» благорасположенности или «вдавлена» в сознание силком?⁶¹

Однако неприятное не заканчивается и на этом. У потребителей отнято самое главное в их праве, исходящем из их участия в товарном обращении, – реальная возможность опротестовывать продукцию СМИ⁶², когда к тому, по их мнениям или доводам, могут появляться основания.

Ведь её, продукцию, – воспринятую, «полученную» – уже нельзя вернуть из человеческого сознания никаким судебным решением, будет ли иск «вещественным» или с требованием компенсации морального вреда. И даже если решение окажется принятым, оно в пределах действующих правовых норм будет не по существу.

Таким образом, лишённая законодательной опеки, но не оторванная от СМИ сфера потребления медиа-продукции в её информативной семантике представляется полностью бесправной. Это означает, что становится полностью бесправным и тот самый неограниченный круг лиц, которому продукция предназначалась.

Правовое в данном случае уступает место не ясно кем предполагаемой целесообразности. Которая, будучи лишённой прагматического, реального смысла для потребителей, приводит только к их «слепой» растерянности, бессилию и нигилизму.

…не осталось ни цели, ни желания, ни надежды.⁶³

Однако болезненный для них вопрос и этим не закрывается. Не воспринимая всерьёз неограниченный круг, на его аффектах не прочь поискать выгод разного рода его заступники, порою не способные даже в отчётливой форме изложить свои намерения.

Как раз в их обиход чаще всего попадают формулы «права на получение информации» и «права на получение массовой информации». Как предметы для «умного» спекулирования и вечно укрываемой демагогии. Тут старательно отирает бока и государство, озабоченное проработкой и твёрдым установлением «права на информацию».