Последний герцог

- А сейчас я высушу остальное, - добавил он, слизывая капельки с живота, опускаясь все ниже и ниже. Когда его губы дошли до темного треугольника, Дафна попыталась удержать его за плечи, но быстрым, почти неуловимым движением он уклонился, и вдруг ее бедра оказались у него на плечах, и Пирс языком начал ласкать самую сокровенную часть ее тела.

- Нет, Пирс, не надо, - услышала она собственный голос, доносившийся как бы издалека, и вдруг, неожиданно для себя, добавила: - Не надо останавливаться. - Голова ее закружилась, а тело утонуло в вихре непередаваемого наслаждения. Каждое его прикосновение отзывалось в ней мучительным наслаждением, которое завершилось содроганием всего тела, и Дафна почти потеряла сознание. Как во сне Дафна смотрела, как Пирс вскочил, торопливо скинул рубашку и брюки, и его тяжелое тело накрыло Дафну. Он вошел в нее одним мощным движением, и не только тело Дафны, но и ее душа рванулась ему навстречу.

-- Дафна, я люблю тебя,

- И я люблю тебя, Пирс.

Это были последние слова, произнесенные этой ночью. Но не последние чувства, ибо порывы страсти, сотрясавшие их, уносили их далеко-далеко, в страну; где нет ничего недозволенного, где радость ослепительно вспыхивает, как праздничный фейерверк, где любящие сердца прекрасно понимают друг друга без слов.

Глава 16

Пирс невольно залюбовался женой, одетой в красивое лиловое платье и суетливо подбегавшей то к буфету, чтобы проверить, на месте ли бренди, приготовленное для гостя, то к праздничному столу, уставленному серебряными блюдами, передвигая их с места на место, то к плотным шторам, чтобы поправить их. Иногда она отрывалась от этого занятия и пыталась помочь слуге, несущему слишком тяжелый, с ее точки зрения, поднос, или отсылала экономку

миссис Гэйтс отдыхать, уверяя ее, что сделает все сама, что слуги и так устали.

Пирс сделал удивительное открытие: к тридцати годам он неожиданно для себя стал собственником. Всю жизнь он довольствовался малым, а то немногое, что дарила ему судьба, старался раздать людям. И вдруг в его руках оказалось бесценное сокровище, которым он не желал ни с кем делиться, сокровище, которое ежедневно доставляло ему радость. И этим сокровищем, неизменно вызывавшим его восторг, была его жена. Он незаметно подошел к Дафне сзади и обнял ее за плечи.

- Хватит. хлопотать, милая, все и так прекрасно. Дафна вздрогнула:

- Ах, Пирс, ты всегда подходишь незаметно!

Он поцеловал ее волосы: : - Неудивительно, что ты ничего не замечаешь вокруг: ты так беспокоишься, как будто устраиваешь, грандиозный банкет.

- Но ведь с нами впервые будет обедать гость.

- Да, но этот гость - наш скромный викарий, а не толпа обжор.

- Я знаю, но ведь так хочется, чтобы все было прекрасно!

- Все и будет прекрасно, если за стол сядет моя очаровательная жена.

Благодарная улыбка Дафны была ему наградой за этот комплимент.

- Ваша светлость? - В дверях появилась миссис Гэйтс. - Прошу извинить меня, но если ваш гость должен вот-вот прийти, то позвольте мне отправиться на кухню проверить, готова ли еда. Уверяю вас, я уже достаточно отдохнула.

- Конечно, - кивнула Дафна с улыбкой, но тут же озабоченно добавила: Если повару нужна, помощь, обязательно позовите меня.

Миссис Гэйтс хотела возразить, но передумала.

- Хорошо, ваша светлость. - И, она удалилась на кухню, озадаченно покачивая головой.

Пирс не смог удержаться от смеха. -- Почему ты смеешься, дорогой? И почему миссис

Гэйтс ведет себя так странно?

- Воображаю, что она думает о тебе, - ответил Пирс,

безуспешно пытаясь придать лицу серьезное выражение.

- Разве я сделала что-то не так? Я ведь просто предложила свою помощь. Что ее так удивило? - Дафна грустно вздохнула. - Я, наверное, ужасная хозяйка, правда?

- Интересно, а кто у Трэгмора готовил и накрывал на стол?

- Всем занималась миссис Фрэйм, а я часто помогала. Она вообще прекрасная женщина, ведь...

- Ведь она еще и разрешала тебе собирать еду для детей, - продолжил за нее Пирс и снова не мог удержаться от смеха, заметив в глазах жены изумление и восторг, - Нетрудно догадаться, чем занимаются прекрасные, с твоей точки зрения, люди, - пояснил он свою догадку. - Что же касается странного поведения миссис Гэйтс, то в этом нет ничего удивительного. Боюсь, что новоявленные герцог и герцогиня Макхэм ведут себя неподобающим образом, а это весьма озадачивает наших слуг. Например, бедный Лэнгли до сих пор при встрече со мной старательно прячет руки за спину из страха, что я вновь попытаюсь их пожать. А Бедрик каждое утро является в мою спальню в тщетной надежде, что я наконец-то позволю себя побрить и одеть, и тяжело вздыхает всякий раз, когда я говорю ему, что делал это всегда сам и намерен продолжать так и впредь. Вероятно, и миссис Гэйтс уже устала от круглосуточного отдыха, к которому ты ее принуждаешь.

- Что же нам делать. Пирс?

- Ровным счетом ничего. - Пирс крепко прижал к себе жену. - По крайней мере ты должна оставаться такой же, какой и была.

- Ах, Пирс, - глаза Дафны затуманились в крепких объятиях супруга, - ты же знаешь, стоит мне почувствовать твои руки, как...