Последняя орбита

— Лежите, Павел Константинович, — положил ему на грудь руку Бурмаков. — Позже встанете. А задумка... Прикинул я, что мы пройдем мимо Ганимеда, спутника Юпитера. Наши скорости в тот момент будут примерно равны, и какое-то время мы будем двигаться параллельно. Так не воспользоваться ли случаем?

— В общем, интересно, — однако было заметно, что идея капитана Павла не захватила. — Миллион километров от Юпите­ра, и планетка, в которой мало что интересного. Лично я выбрал бы спутник Сатурна Энцелад. Это же под самым боком у такого гиганта! Удивительного, прекрасного...

— И мощного, — закончил за него капитан. — Пальчиком по­манил — и не отпустит.

— А мы заранее проверим, как далеко простирается госте­приимство и власть Сатурна. — Гуща оживился, даже щеки по­розовели.

— Виктор, — обратился к юноше Степан Васильевич, — как ты думаешь?

— Соблазнительно. В принципе. Но... крюк, и посчитать надо хорошо.

— Повзрослел ты, стажер! — Бурмаков с теплотой смотрел на экран, на котором виднелась склоненная над приборами фигура Виктора. — Вот и обменялись мнениями. Теперь слово за ЭВМ. Спокойной ночи, Павел Константинович.

Через три дня Гуще позволили встать с постели — так решил консилиум: Бурмаков, земные медики и контрольная ЭВМ.

Павел сразу пришел в рубку, стал рядом с Витей, который сно­ва был на вахте.

— Заскучали, Павел Константинович?

— Не говори, брат, — вдруг расчувствовался Павел. — Кажет­ся, сел бы здесь и не выходил.

— Ага, — хитро прищурился юноша, — сегодня же связь с родными.

— Вот это новость, спасибо! — Павел действительно развол­новался и подумал: хоть капитан и сказал, что Витька повзрослел, на самом деле он еще совсем мальчик. Взрослый не намекал бы на встречу со своей сестрой Валей. Но ничего — юность! А она, говорят, быстро проходит. На Землю Витя вернется восемнадца­тилетним.

Гуща почувствовал грусть. Многое обретет Витя в этом путе­шествии. Но ведь и потерь хватает? В его возрасте человеку не лишни и детские, юношеские радости.

— Вам плохо? — Витя с тревогой посматривал на Павла.

— Прости, задумался.

— Не все продумали, пока болели? — Бурмаков неслышно вошел в рубку.

— Жизнь раз за разом подкидывает повод подумать, — развел руки Павел.

— Лишь бы не метеориты, — подхватил капитан. — Осталь­ное как-нибудь одолеем.

ІІІ

«Набат» мчался в пространстве, с каждой секундой увеличи­вая скорость.

Блестящий диск Юпитера, похожий раньше на раскрашенную тарелку, не вмещался уже в иллюминаторы. На экране, связанном с телескопом, космонавты рассматривали планету по секторам. Но везде было одно и то: аммиачно-метановая атмосфера непре­рывно клубилась, пульсировала, вспыхивала тусклым пламенем, потухала.

— Издалека довольно занятно, безобидно, — озабоченно ска­зал Бурмаков. — Как бы не переступить границу...

— Да, Юпитер жадный, — поддержал Павел. — Вон сколько нахапал спутников. Больше всех.

— Думаете, на нас покусится? — удивился Витя. — Не оси­лит. Больше миллиона километров и скорость...

— Не забывай, Виктор, что объем Юпитера больше земного в тысячу триста раз. И хотя его средняя плотность чуть больше, чем у воды, сила его притяжения огромна. Представь себе на мгновение, что кто-то очень смелый, не позаботившись о соот­ветствующем скафандре, ступит на поверхность этого гиганта. Знаешь, что с ним будет? Наверное, сплющится в блин.

— Спать не буду, а засну — блин приснится, — рассмеялся юноша.

— Легкомысленный ты человек, — Бурмаков также развле­кался. — На ЭВМ надеешься?

— Мне хватит и Вундеркинда, — хохмил Витя. — Заберу в свою каюту. Вдвоем не так страшно.

Такие шутливые разговоры были хорошей разрядкой после больших тревог.

А «Набату» и действительно особо ничего не угрожало. Даже когда скорость корабля стала снижаться и двигатели заработали на торможение, когда приборы отметили некоторое отклонение от курса, космонавты в любой момент могли придать кораблю новое ускорение.

Зато Юпитер, похоже, злился. Из его неспокойной атмосферы на десятки тысяч километров вырывались, как щупальца спрута, мощные протуберанцы, будто целились захватить и дерзких лю­дей, и их «Набат», который посмел проникнуть в его владения. Не доставая, обессиленные протуберанцы опускались, исчезали, оставляя после себя серые облачка. Приборы, что беспрестанно анализировали состав окружающего космического пространства, улавливали ядовитые смеси, характерные для юпитерианской ат­мосферы.

А вскоре вокруг корабля потеплело. Жар шел от Юпитера. Он, казалось, струился откуда-то из его бездонных недр, в которых происходили, не затихая ни на миг, ядерные или, может, какие-то другие сложные процессы. Видимо, не случайно на марсианской схеме залетные гости пометили Юпитер как второе Солнце. На­верное, он действительно когда-то был очень жарким, и только лишь какой-то малости не хватило ему, чтобы стать звездой.

Приближалась точка в пространстве, где «Набат» должен был подойти на наименьшее расстояние к Ганимеду, и прежде чем их пути разойдутся вновь, около суток пролететь рядом. Такой мо­мент грешно было не использовать.