Читаем Последняя орбита полностью

Павел посмотрел ей вслед и, счастливый, подумал, что его Валя — очень хороший человек, что он никогда и ничего не бу­дет больше от нее скрывать. И радости, и горести будут у них общие. Он подошел к книжному стеллажу, который занимал всю глухую боковую стенку комнаты, и с удовольствием пробежал взглядом по переплетам. В последнее время многие начали за­менять бумажные книги кристаллозаписями; их можно было слушать или читать на экране — как тебе хочется. Наверное, в наше время, когда человек, как никогда ранее, густо обрастал бытовыми вещами, это было удобнее. Ведь целое собрание со­чинений можно записать на несколько небольших кристалликов. Конечно, новое всегда приходит на смену старому, это закон жиз­ни. Павел понимал, что и печатное слово постепенно уступит до­рогу другим формам передачи информации. Но он не хотел бы, чтобы художественная литература полностью перешла на крис­таллики, в записи. Исчезло бы очарование пребывания наедине с книгой, словно появился бы кто-то посторонний — то ли голос с собственным восприятием мысли писателя, то ли слишком рав­нодушный экран. Есть в этом что-то неповторимое, волнующее, когда берешь книгу в руки, листаешь страницы, можешь вернуть­ся к прочитанной мысли, которая тебя чем-то поразила.

Библиотека у Вали была богатой, и почти четверть ее состав­ляла научная фантастика. Правда, это была Витина заслуга. Сама Валя фантастику не признавала, считала, что в повседневной жизни и работе немало есть такого, что не придумает ни один фантаст. И в пример всегда ставила свой научный институт, где была открыта тайна фотосинтеза и где успешно вмешивались в наследственный механизм растительной клетки. Павел, посмеи­ваясь, спрашивал, видела ли она телекинез в действии или встре­чала ли инопланетян в этой своей «повседневной» жизни? Валя горячилась, доказывала, что лучше реальное путешествие к Луне на современном корабле, чем воображаемый полет к звездам на фотонном звездолете, которого, наверное, никогда не построят. Павел научную фантастику любил, был уверен, что она развивает в человеке своеобразное, раскованное, независимое от привыч­ки понимание, нестандартное мышление, и, споря, легко заводил Валю с ее доказательствами в глухой тупик. Девушка тогда зли­лась. Раньше Павел считал, что виной самолюбие. А сейчас вдруг подумал, что в ней подсознательно жило предчувствие поворота в его судьбе. Как, пожалуй, каждая женщина, Валя в отношении своего избранника была эгоистичной, не хотела его делить ни с кем и ни с чем. Космос же угрожал забрать у нее Павла надолго.

— Ты не соскучился? — Валя показалась в дверях с кофейни­ком, сахарницей, тарелочкой с печеньем.

По комнате поплыл аромат свежего кофе.

— Уже нет, — он поспешил к девушке, взял из ее рук поднос.

Валя пила маленькими глотками золотистый кофе и молчала.

Это было на нее не похоже, и Павел понял, что ей хочется о чем-то спросить, однако она не осмеливается, не надеется на ответ. Павлу стало неловко, ведь в этой Валиной нерешительности был виноват он.

Павел поставил чашку, но не успел ничего сказать — пришли родители Вали.

Только вечером Павел с Валей снова остались вдвоем — по­шли погулять. Улицы были полны народу, шумные, веселые. А им обоим хотелось тишины, покоя. И они направились к Свислочи, где недалеко от парковой зоны у них был свой любимый утолок. Река в этом месте делала поворот, замедляя бег, ее поверхность была гладкой, как зеркало, и на ней отражались огни окрестных зданий, уличных фонарей, даже ярких звезд. И сначала на воде, а потом уже в небе Валя увидела блестящую звездочку, которая неторопливо плыла по прямой, оставляя за собой едва видимый огненный след.

— Ваша? — девушка повернула лицо к Павлу.

— До старта осталось менее полугода. В Приземелье летают грузовые ракеты днем и ночью.

Валя, как и все на Земле, знала, что впервые в мировой прак­тике космический корабль «Набат» был собран далеко от планеты, возле станции, построенной на стационарной орбите. Безусловно, в этом были свои трудности, но выгод строители получили еще больше. Использовали особенности безвоздушной среды, новые свойства материалов. Да и кораблю будет легче преодолеть земное притяжение, а значит, можно увеличить его размеры, больше уста­новить оборудования, загрузить топлива. Поэтому Павел не стал повторять это, а сказал девушке только то, что касалось лично его:

— Скоро мы — и основной, и резервный экипажи — отпра­вимся осваивать «Набат». Техника сложная, уникальная, так что придется покрутиться.

— На Марсе высадитесь?

Почти столетний возраст имела космическая эра, но до пос­леднего времени проблема возвращения космонавтов после по­садки на другой планете оставалась главной. Не было высоко­эффективного топлива для двигателей, оно все еще составляло основную массу космических кораблей, его пришлось бы взять слишком много, чтобы обеспечить, например, взлет с Марса. Так много, что людям на корабле, пожалуй, не хватило бы места. И это Валю беспокоило.

Перейти на страницу:

Похожие книги