Помню

Через Александра Игнатьевича я познакомился с видными личностями в университете имени Шевченко. Многие из них посещали нашу мастерскую. Среди посетителей были деятели культуры и искусства, был даже Корнейчук, член Верховного Совета.

Семидесятилетие Александра Игнатьевича мы отметили в ресторане «Прага» на сельскохозяйственной выставке. Этот юбилейный и прощальный вечер мы провели изумительно. Начальник клуба Фомин поблагодарил юбиляра за ту помощь, которую он постоянно оказывал мотобольной команде, и благодаря этой помощи команда взяла кубок на чемпионате Украины. Я вручил юбиляру именные часы.

Познакомил меня Александр Игнатьевич с Павловым, директором химического павильона на выставке, и директором павильона «Наука». Нам предстояла очень напряжённая работа по оформлению этих павильонов, не говоря уже о побочных заказах.

В мастерской остались работать я, Виталий Сохань и Иван Олейник. По мере прибытия заказов я набирал макетчиков из других учреждений, договаривался с ними о стоимости заказа и, сделав смету, отдавал документацию на сторону. Каждый заказ давал нам чистую прибыль в десять процентов от суммы оплаты заказа.

Однажды к нам в мастерскую заявились работники КГБ и, вызвав меня на улицу, стали задавать различные вопросы, касающиеся Александра Игнатьевича. Я заявил им, что полезным быть не могу, ибо, кроме работы, ничего не знаю. Мне вручили номера телефонов и попросили позвонить, если кто придёт навестить Онищенко. Такую же процедуру прошёл и Виталий. Ушли кагэбисты.

Меня отозвал в сторону Иван и поинтересовался, о чём шёл разговор. Иван Олейник говорил на чистом литературном украинском языке. Пять лет отсидел за то, что говорил на украинском, а после пяти лет ему запретили проживать в Киеве. Удивительно смекалистый, умный, умелец, как говорят, на все руки, он всегда был молчалив. Я не понял вначале его молчания и принял его просто, но в дальнейшем Иван мне раскрылся. Я бывал у него дома в Пуще-Водице. Квартиру он снимал, так как государство отказывало в жилье.

Пришёл Александр Игнатьевич, и я посвятил его в наши беседы с кагэбистами. Он стал их ругать и возмущаться.

– Они прекрасно знают моих единомышленников. Знают о них всё, а от вас хотели получить свидетельские показания, – с волнением сказал он.

Мне пришла идея помочь Ивану. Отец мой работал корреспондентом «Рабочей газеты», и я решил поговорить с ним. Отец внимательно выслушал меня и пожелал встретиться с Иваном.

Встреча состоялась, и, когда были получены нужные документы, колесо закрутилось. Все документы обещали положительные результаты, и тёмным пятном было лишь то, что Иван Олейник имел националистические взгляды, представляющие опасность для общества.

Прошла пара месяцев. В семье Ивана родилась дочь. Отец выбил ему квартиру в заброшенном двухэтажном доме из четырёх квартир. Одна из них была отдана семье Ивана, остальные пустовали.

Хозяин-умелец, он сделал из развалины куклу, и радости его не было предела. Он не знал, как отблагодарить отца, и замучил меня вопросами о том, что он может сделать для него. Четыре года он крутился как белка в колесе, и всё безрезультатно, и вот за два месяца всё уладилось. Семья Ивана была счастлива.

Приказом Министерства химической промышленности двадцать четыре предприятия Украины должны были представить свои экспонаты к пятидесятилетию Великой Октябрьской Социалистической революции в выставочном зале химического павильона Выставки передовых достижений народного хозяйства («выпердос»). Представители двадцати четырёх заводов принесли нам заказы на макеты – электрифицированные стенды технологических процессов. Многие из них мы взялись делать за наличные, то есть оформляли работу по договорной системе.

Поступили заказы и из павильона «Наука». Один из них был длиной десять метров и назывался «Распад атомного ядра под воздействием световой энергии». Этот макет представлял Институт электроники, и в работу над этим заказом я включил инженеров этого же института. Они трудились вечерами, разрабатывая электросхему и выполняя её. С ними я договорился о зарплате и оформил их временно на работу в клуб. Получая мизерные зарплаты в институте, они пылали от радости. Художественную работу выполнили мы, и в целом макет получился на славу. О нашей мастерской пошла хорошая молва. Заказы поступали изо дня в день, а вместе с заказами наши карманы пополнялись деньгами. Нами были изготовлены два макета Бориспольского аэропорта: один из них стоял в порту, другой – в главном управлении «Аэрофлота».

Приказом Министерства транспорта УССР изготовленная нами действующая модель макета «Поточная линия технического обслуживания автотранспорта» должна была быть представленной на выставке, и место для этого макета выделили рядом со входом так, чтобы макет бросался в глаза своей красотой и продуманностью. На подмакетнике красовалась табличка с надписью и именем изготовителя.