Помню

Возвратившись домой, я рассказал отцу о случившемся в клубе. Услышав фамилию Ячменёв, отец назвал его сволочью. Ячменёв был членом парткомиссии, когда отца исключали из партии, и всё за то, что он критиковал партийные органы. Теперь я знал, кто такой Ячменёв.

Глава 17

Ревизия закончилась в марте 1968 года. Долго копался Ячменёв в бумагах и, конечно, при составлении акта не пропустил отметить случаи нарушения финансовой дисциплины. Речь шла, например, о неправильной расценки макетов Бориспольского аэропорта, где следовало доплатить к зарплате за изготовление по четыреста рублей за каждый макет. Была ещё пара макетов, где нужно было доплатить, и это всё. Больше ему ничего выявить не удалось.

Такой акт, как правило, поступает в ОБХСС, и начинается следствие. Вызывали меня, начальника клуба, начальника цеха. Всё и вся крутилось вокруг макетов, где была недоплата. Долго длилось следствие, и в конце концов дело было передано в суд, который назначил первое заседание на 2 ноября 1969 года. Перед судом я познакомился с адвокатом моего приятеля, Израилем Израилевичем, и он попросил меня взять выписку из приказа о зачислении меня на работу. Я получил такую выписку, где было указано, что принят на работу как макетчик шестого разряда со сдельной оплатой труда. Ячменёв в акте везде подчёркивал, что сметы составлял я, и на следствии я не отказывался от того, что составлял сметы.

На суд пришли начальник клуба, бригадир и я. Мы трое проходили по этому делу. Началось судебное заседание. Судья спросила, есть ли у защиты какие-либо комментарии или дополнения.

Встал мой адвокат Израиль Израилевич. Он подошёл к судье и протянул ей выписку из приказа. Судья почитала выписку и сообщила, что из-за недостаточности улик дело передаётся на доследование. Ко мне подошёл Виталий, обнял меня и сказал:

– У тебя всегда была светлая голова.

Израиль Израилевич, улыбаясь, похлопал меня по плечу и сказал, что другого материала им не найти, и это значит, что преступление это будет квалифицировано как ошибка, а администрации придётся выплатить недостающие суммы денег. Это конец.

После всех перипетий я решил открыть свою мастерскую по изготовлению макетов. Для этой цели я связался с начальником клуба ДОСААФ фабрики имени Розы Люксембург. С ним я иногда связывался при надобности оформить заказ. Договориться с ним было легко: он страстно относился к деньгам. Так я получил имя с расчётным счётом и бухгалтера. Оставалось найти помещение. И его я нашёл на Подоле, на улице Юрковской. Это были две комнаты на первом этаже. Я уплатил управдому и вселился. Работая в гараже, я как-то познакомился с двумя ребятами с завода «Точэлектроприбор». По специальности они были инструментальщиками. Контрольную работу они выполнили хорошо, и я предложил им уволиться с завода, если они хотят заработать деньги. Оборудование я взял в клубе. Оно не числилось за клубом, а покупалось за наличные деньги. После суда в мастерской клуба никто не остался.