Помню

Мы отлично провели время в гостях у Мельниковых. Было что вспомнить, было за что выпить, и, конечно, было чем закусить. Саша посоветовал мне съездить в Черкассы и предоставить мои документы в отдел кадров. Он старался помочь мне попасть в Германию, мандатная комиссия по отбору через несколько дней начинала работу. Вечер встречи закончился, и мы ушли.

Через дорогу за красивым забором – парк Киевского политехнического института, а чуть дальше, напротив, – Киевский зоологический парк. И то и другое возбудили во мне очередные воспоминания детства. В институте я играл в детской футбольной команде, а в зоопарке был активным членом зоокружка и очень любил животных.

Утром следующего дня Саша пригласил меня в штаб. Мы встретились у входа и после небольшой проверки вошли в штаб округа. На столе у Саши лежали проездные документы и папка с моим личным делом. Я расписался на сопроводиловке. Мне предстояло представиться непосредственно начальнику отдела кадров дивизии Черкасс, который и представит мою папку комиссии по отбору офицеров для работы за границей. Саша договорился и побеспокоился обо всём, и мне оставалось лишь поехать. В столовой штаба мы покушали. Саша проводил меня к выходу, и мы расстались.

В пять часов вечера прямым поездом я отправился в Черкассы. Мне предстояло пробыть в пути где-то три – три с половиной часа. Усевшись поудобнее у окна, я наблюдал за суетящимися людьми, ищущими свои вагоны. Вдруг мой взгляд остановился на молодом человеке с усиками, он был высокий, немного сутуловатый. «Стасик!» – пронеслось в голове моей. Это был мой давний знакомый, бывший спортсмен-теннисист. Я приоткрыл окно и окликнул его. Он меня сразу не узнал. Прошли годы, да и форма моя повлияла. Он вглядывался, пытаясь вспомнить, и вдруг диким голосом произнёс моё имя. Узнав, что я еду в Черкассы, с улыбкой на лице Стасик произнёс:

– Пгекгасно! – он не выговаривал букву «р», и я хорошо запомнил это. – Я тоже в Черкассы. Едем вместе, я иду к тебе.

Когда-то это был мальчик из весьма интеллигентной еврейской семьи. Он очень любил теннис и всецело отдавался ему. Не виделись мы с того времени, когда я призвался в армию.

В проходе вагона появился Стасик. Улыбаясь, он показывал два передних золотых зуба. Он долго смотрел на меня и не переставал приговаривать о моей красоте, о форме, которая мне так к лицу.

– Чтоб я так жил, как ты красив, Вадик!

Я выяснил, что он тренирует теннисную команду города. Стасик рассказал мне историю его неудачно сложившейся личной жизни. Жену свою он застукал с другим парнем в гостинице.

– Много у меня было бл***й, но никогда не думал, что буду иметь жену-бл***ь.

Черкассы. Мы поднялись в автобус. Через десять минут нам предстояло выйти около Дома офицеров. В вестибюле Стас быстро оформил номер и получил ключ. Уютная, чистая комната с двумя кроватями. Окно выходило на центральную улицу. Мы привели себя в порядок и, перейдя через бульвар, подошли к ресторану «Черкассы». Я обратил внимание на ровную утопающую в зелени улицу.

Нам накрыли стол, и мы выпили. Странной показалась мне водка. Ни вкуса, ни крепости. Я спросил Стаса, как он почувствовал водку. И он в недоумении сказал, что, по всей вероятности, водку развели водой. Закусывать не стали, и я попросил к столу шефа. Ему я дал попробовать водку, и он тут же распорядился убрать графин и принести водку, а не воду. Шеф удалился, извиняясь, и мы были свидетелями ругани матом, криков и в конце нескольких русских сопутствующих слов:

– Вон к ёб***й матери! Вон! Чтоб глаза мои не видели тебя у нас в ресторане, сволочь!

Конечно, мы покушали, выпили и довольные ушли, получив в напутствие уйму извинений от шефа.

В подвале гостиницы мы немного поиграли в биллиард и, допив коктейль, направились в номер.

Глава 10

Утром следующего дня я проснулся в семь часов. Мне следовало хорошо выглядеть, и я принялся приводить себя в порядок. Стас объяснил мне, что я смогу найти его на теннисных площадках спортивного комплекса, совсем недалеко отсюда.

Проходная, здание штаба дивизии. Я представился начальнику отдела кадров – подполковнику – и вручил моё личное дело. Он перелистал, прочитав страницы, и, между прочим, заметил, что разговаривал с Мельниковым и получил от него рекомендацию на меня. В десять часов мне предстояло быть возле комнаты, где будет заседать комиссия. Сам подполковник мне помочь ничем не мог, и единственное, что он мог сделать, – это представить моё личное дело одним из первых в списке претендентов. Он протянул мне руку и пожелал успеха.