Помню

Мы приблизились к парадному входу нашего дома. Дверь была заперта, и нам пришлось звонить охраннику. Злой и заспанный, он открыл нам дверь, и под звуки его ворчания мы стали подниматься на третий этаж. Войдя в квартиру, каждый из нас старался ходить на цыпочках, дабы не разбудить никого, но увы: я услышал недовольный голос Зинаиды Николаевны. Рэма улыбнулась, глядя на меня, и вошла в свою комнату. Вошёл в свою и я. Тихо разделся, лёг в постель и провалился в крепкий сон, в котором так нуждался.

Глава 9

Было уже за девять утра, когда жители коммунальной квартиры, полные уверенности в том, что все уже на ногах, позволяли себе шуметь и громко говорить. Настроение было хорошее. Я привёл себя в порядок и, позавтракав, отправился прогуляться. Мне очень хотелось повидать всех, с кем я был дружен и близко знаком.

Маме я оставил сто рублей, хотя она никак не соглашалась их взять, и пришлось приложить немало усилий, чтобы её уговорить. Она поинтересовалась, предпринимает ли Саша что-нибудь, чтобы помочь мне с местом работы. Я сообщил ей подробности моего разговора с Сашей. Хороших новостей пока не было, и придётся, мол, терпеливо ждать. Правда, Саша говорил о возможности поехать в Германию, но здесь так: поживём – увидим. Возможно, появится вакансия и в Киевском округе.

Рэма постучалась в дверь. Когда я открыл ей, она попросила меня зайти к Зинаиде Николаевне, мол, та очень хочет меня видеть. Я так и сделал.

Открыл дверь и поздоровался. Женщина стояла напротив, держась одной рукой за перила балкона и глядя на меня, какое-то мгновение была не в силах произнести и нескольких слов. Потом очнулась, подошла ко мне и тихим, ласковым голосом сказала, что в форме я очень похож на её погибшего мужа в молодости. Она смотрела и засыпала меня комплиментами и хорошими пожеланиями.

– Судьбы людей – в руках самих людей, Зинаида Николаевна, – сказал я на выходе, – и всё зависит от того, как люди распорядятся своей судьбой.

Передо мной стояла женщина, которая ранее, по моей памяти, не позволяла себе улыбаться, всегда была строгая, сухая. Но вот она улыбается. Лицо её испускало тёплые лучи радости, а глаза, на многие годы забывшие улыбку, светились, улыбаясь и плача, но плача от радости за то, что перед ней стояло подобие её мужа. Она обняла меня и поцеловала в лоб.

– Будь счастлив, Вадик. Да сохрани тебя Бог.

Я понял, что Зинаида Николаевна очень любила мужа. Это была пара, посвятившая себя друг другу однажды и на всю оставшуюся жизнь.

Выйдя на улицу, я решил побывать во дворе. Сараи, стоящие в ряд, как и прежде, не изменились. Я подошёл к нашему сараю, на дверях которого висел замок, и на мгновение отдался воспоминаниям прошлых лет. Вспомнил я, как строил трёхэтажную клетку для кролей, как разводил их, как ухаживал за ними. Кроли кормили нас когда-то. Вспомнил, как тренировался бить футбольный мяч о красную кирпичную стену. Вспомнил, как по рекомендации моего приятеля по школе, Стасика Попова, пригласили мы в этот сарай девицу четырнадцати-пятнадцати лет, избравшей путь проституции. Заплатили ей по рублю и удовлетворили свои потребности. Помню, долго я ругал потом Стасика и себя. Прошёлся по двору, вроде ничего не изменилось. Вышел на улицу и направился к Лодику.

Я пересёк улицу Горького и встретился с бывшим соучеником Лёвой Львом. Фамилия типично еврейская. Лёва был очень серьёзным учеником и получил по окончании школы золотую медаль. Мы радостно пожали друг другу руки. Через несколько десятков метров Лёва вдруг остановился и указал на подвал большого серого дома. Он спросил меня, помню ли я этот подвал.

– Помню, конечно. Помню, как к тебе пристал пьяный и обзывал жидом. Помню, как я опустил его в этот подвал. Помню, как он кричал и просил о спасении.

Мы ещё немного прошли, вспоминая прошлое, и, распрощавшись, расстались.

Проходя мимо автомобильного магазина на площади Толстого, я решил заглянуть туда. Стояли два образца машин: «Москвич» по цене девять тысяч рублей и «Победа», которая стоила пятнадцать тысяч рублей. Имея деньги, свободно можно было купить автомобиль. Но это не совсем так, ибо простому смертному нельзя было. Но если кто-то, расхрабрившись, купил, то тут же попадал в руки карательных органов, то есть ОБХСС, а уж они отлично знают, как и на какие деньги можно приобрести дорогие вещички.

Мне вспомнился старый советский анекдот про одного еврея, купившего машину «Победа» и не успевшего её как следует вытереть от грязи, – про то, как его привели на допрос:

– Откуда у вас, Хаимович, столько денег на покупку такой машины?

Ответ последовал незамедлительно:

– Гражданин следователь, у меня ведь ранее «Москвич» был, так я его продал, немного добавил и купил «Победу».

– А откуда деньжата у вас взялись на «Москвич»? Вы ведь товароведом работаете на овощной базе, если я не ошибаюсь.