Полное собрание сочинений. Том 2

– Да, раньше смыслом жизни было попасть в рай, а для этого было необходимо верить в бога, жить по чести и тому подобное, но, как я уже говорил, человек стал умнее.

– Вы так говорите… разве верить в Господа– это глупо?

– Да.

– Да.

– Вы…

– Абсурд…

– Абсурд?

– Да, мы же говорим по существу об абсурде?

– Я бы не назвал это ни абсурдом, ни тошнотой, ни как бы то ни было ещё; это противоречие не между нами и миром, а между нами настоящими и тем, чем мы являемся.

– То есть?

– Эгоизм…

– Ясно. Боюсь, Пётр Дмитриевич, вы ошибаетесь.

– Почему же? Отчасти Пётр Дмитриевич прав, в том смысле, что абсурд, то есть проблема взаимодействия мира и человека, будем так это называть, если вам угодно, коренится именно внутри, и это действительно противоречие, но противоречие между Истинными стремлениями, нашим Предназначением и выдуманными нами: славой, богатством…

– Здесь вы, Константин Станиславович, абсолютно правы. Эти цели действительно ничего не стоят, ибо они только отдаляют людей друг от друга, а, следовательно, противоречат изначальной Человеческой природе.

– Господа, абсурд проистекает из отношения присутствия и его бытия. Человек просто теряет смысл жизни, он не знает, что делать и как с этим бороться; в самом же человеке никакого абсурда не может быть в принципе.

– Да это Человек никогда не знал своего предназначения, но столько самоубийств и депрессий как сейчас не было.

– Претензии стали больше, массовость опять же. Да и раньше была хотя бы видимость смысла: бог, свобода, равенство… А сейчас эти отговорки уже мало кого устраивают.

– Виталий Андреевич, Бог– это далеко не выдуманный смысл, ибо в Боге истина, а следовательно, отказываясь от него, ты отказываешься и от смысла.

– Бог– сказка, выдумка. Это, конечно, может сойти за смысл, но только сойти.

– Да, Константин Станиславович, Пётр Дмитриевич правильно сказал, причём бог может быть смыслом только или тогда, когда не хватает ума на другой, или когда больше уже ничего не остаётся.

– Вот именно. Бог– последняя надежда в безнадёжной ситуации, соломинка для утопающего, ведь надо же верить хоть во что-нибудь.

– Вот именно, Пётр Дмитриевич, что последняя, а почему? Потому что, отказавшись от мишуры, человек приходит к сути, то есть к Богу.

– Нет, просто Человеку свойственно верить; Он не может не верить, в вере спасение.

– Вот здесь я с вами не согласен. Именно в отказе от всякой веры, суть надежды, можно преодолеть абсурд, спастись от него.

– Спастись от него можно только искоренив его причину– внутреннее противоречие между природой и эгоизмом.

– Это не внутреннее.

– Вся проблема бытия Человека заложена внутри и только внутри.

– Между, Пётр Дмитриевич, между…

– Как же…

– Ну, хорошо, что такое абсурд?

– Состояние, при котором Человек больше не может так жить.

– Не совсем. Не так жить, а просто жить, так как теряется всякий смысл, всякая вера, а ведь без веры нельзя и гвоздя забить.

– Тогда получается, что от него вообще нельзя спастись.

– Можно. Позабыв о такой вещи, как надежда, ибо «Ты перестанешь бояться, если и надеяться перестанешь».

– «Окончательно соскучившись, мы перестаём скучать», да?

– Вроде того.

– Это глупо.

– Почему же? Виталий Андреевич прав, разве что смысл не только в том, чтобы спастись от мелких забот жизни, но и через это прийти к Господу.

– Ещё не легче. Зачем идти к тому, чего нет?

– Отказавшись от надежды, от жизни-в-людях, мы переориентируемся на самих себя, а только найдя своё «Я» и смысл жизни, можно стать счастливым. Спасение в уединении.

– Вы не правы, Виталий Андреевич. Что есть абсурд? Противоречие. Где оно коренится? Внутри. Где искать смысл жизни? В природе Человеческой. Чего мы лишаемся в состоянии абсурда? Смысла жизни, но смысла надуманного, неистинного. Так где же тогда противоречие? Между Человеком как таковым и его природой, между исконными и приобретёнными стремлениями, а бытие– всего лишь толчок к возникновению абсурда.

– И как же от этого «абсурда», по-вашему, можно спастись?

– Прийти к внутренней гармонии, то есть принять свою природу.

– Отказаться от эгоизма?

– Да.

– То есть, выходит, надо помогать людям, любить их и тому подобное?

– Совершенно верно.

– Уважаемый Пётр Дмитриевич, по-моему, вы не совсем понимаете, что такое абсурд.

– Это почему же я не понимаю?

– Всё дело в том, что «абсурд»– это категория экзистенцианализма, в гуманизме же, коммунизме, эта категория упрощается до банального понятия «депрессия». При депрессии, действительно, человек противен самому себе, личность его обесценивается, и чтобы поднять её вес в своих же глазах, надо поднять его в чужих, то есть помогать, любить и так далее, иначе кто ж тебя оценит?

– В принципе, так, и именно в этом и есть спасение от абсурда.

– Это спасение не от состояния абсурда, а всего лишь от депрессии.

– Что-то я не вижу особой разницы.