Полное собрание сочинений. Том 2

Нет, что я несу? Нельзя поддаваться самоубеждению, это далеко не есть метод научного исследования. Если абсурд– это… Тогда какой вообще смысл в экзистенц-философии? Абсурд– это же, по сути, связующее звено между присутствием и его бытием-в-мире, в рамках экзистенцианализма. Конечно, не всё познаётся через него, но многое, все выводы бытия человека строятся на нём, а если этого звена нет, то есть, если абсурд фундирован не между присутствием и его бытием, а в нём самом, то как можно познать человека и смысл его бытия, само бытие через их противоречия, если этих противоречий нет? А как же, например, связь между абсурдом и трансценденцией? Откуда взяться трансценденции «в»? Эти же категории, получается, вообще не взаимосвязаны, и весь религиозный экзистенцианализм в таком случае… Стыдно сказать что. А абсурд не от нас, это точно. Чего только не напридумываешь для оправдания своего ничтожного бытия…

А может, ничего страшного… Нет, это очень даже страшно. Экзистенц-философия лишается своего фундамента, а я «ничего страшного». Вот чёрт… Это же одно из основных понятий… Да что там, это основа, это… Надо думать, надо разбираться, где-то я… что-то я… Простым принятием факта здесь не обойдёшься. И ведь в голову ничего не приходит… Надо отвлечься, отдохнуть, успокоиться. Потом, потом…»

25.03.03 12:07 – 12:15

– …Человек сам по себе– это ещё не Человек.

– Пётр Дмитриевич, как раз-таки только «сам по себе» он и становится действительно человеком, а не стадным животным.

– Если не для кого жить, то зачем тогда жить вообще?

– Для Бога. «Мы принадлежим Богу, а потому для Него будем жить и умирать».

– Худшей участи не придумаешь.

– Владимир Николаевич, только на пути к Богу и можно обрести счастье.

– Да, если «счастье само по себе есть род долготерпения», но дело в том, что ни один нормальный человек столько не вытерпит.

– Нет, счастье, конечно, не на пути к богу, не в откровении господнем, а только на пути к себе; только обретая себя, можно стать счастливым.

– «Не могут люди обходиться без людей», только путь к Людям…

– Да какие ещё люди? Не стоит возводить средства до небесных высот. Счастлив может быть только победитель, а победа– это власть.

– Это аморально.

– Это суррогатная цель.

– Это грех.

– Мне смешно. Да кому какая разница, аморальная это цель, или нет? Я хочу этого, а значит, Я имею на это право, ибо «Я не признаю иного источника права, кроме себя самого», и если Я захочу, то никто и ничто Меня не остановит.

– Неужели? Да тот же закон…

– Non haben legem.

– Это подмена настоящей цели, именно поэтому…

– По-вашему, настоящая цель– это бог?

– Бог.

– Любовь…

– Моё «Я»– вот то…

– Это не цели, а глупые выдумки. Во-первых, глупо стремиться к тому, чего нет; во-вторых, глупо опускаться ниже собственных средств и в третьих – «всё, что меня составляет и есть Я».

– Но власть– это же такая мелкая, низменная цель.

– Но это всё же лучше, чем…

– Почему же тогда так мало кто стремится к этой самой власти?

– Пётр Дмитриевич, все– это, по-вашему, мало?

– Что-то я никогда не замечал, что бы все хотели быть Гитлерами или Сталиными.

– Все хотят, но, к сожалению, только хотят; нет воли, мелкий народ стал.

– Зато живучий и проникающий во всех и всюду.

– Это точно. «Последний человек живёт дольше всех». Не хватает силёнок…

– «Сам человек бывает таким, а не иные, потому что раз и навсегда он хочет быть таковым».

– «То, к чему ты способен, составляет твоё богатство», а хотеть Я могу всё, что угодно, но это ещё не значит…

– Человек в обыденной жизни par excellence зависит от прочих присутствий, он не может быть таким просто потому, что хочет таковым быть.

– Не совсем, Виталий Андреевич, человек зависит только от самого себя, если у него на это хватит сил, всё прочее – лишь внешние средства сдерживания или стимулы для внутренних.

– На мой взгляд, здесь явное противоречие: как мораль может сдерживать любовь?

– А любовь-то здесь при чём? Не о сказках сейчас речь.

– Вас послушать, Владимир Николаевич, так внутри мы все Нероны.

– А так оно и есть.

– И что же нас тогда останавливает?

– Об этом мы уже неоднократно говорили: навязанные идеалы, нормы, принципы, короче, вся структура «Сверх-Я».

– А зачем же они тогда вообще нужны, коли они сдерживают наше «главное» стремление?

– Они нужны…

– Плюс к этому они ещё и не врождённые.

– А они и не нужны, просто от них очень трудно отказаться; страшно без них. Надо или иметь очень сильную волю, или попасть в соответствующую ситуацию. Практически это, конечно, сложновато, но теоретически это возможно.

– Теоретически…

– И что же это за ситуация?

– Пограничная. В бою, например, нет никакой морали.

– Я бы не сказал, что это пограничная ситуация.

– А как же это ещё назвать? Вот они: и жизнь, и смерть, рука об руку.

– Ладно, Виталий Андреевич, пусть будет так, не придирайтесь. И вы, Владимир Николаевич, хотите сказать, что в бою есть только твоя воля к власти, инстинкт самосохранения, и всё?

– Ну и немного мозгов.

– А как же Человек погибает, спасая своего товарища?

– Он ещё может пригодиться.