Похищение Европы

…Что-то не очень по-дневниковски получается. Дневник – это спокойное описание, путевые заметки. А здесь – сплошной сумбур.

Ладно, попробуем формализовать изложение. Мы остановились на Лиссабоне.

Более там ничего особо интересного не было. Разве что – посещение океанариума.

Представь себе, мой неведомый читатель, стеклянный цилиндр высотой с десятиэтажный дом. А может, и поболее. Внутри цилиндр заполнен водой, а крыши нет, так что солнце заливает его свободно. В середине цилиндра – тоже высоченный, идущий с самого дна, утес из каменных и бетонных глыб. А уж вокруг него – между камнем и стеклянными стенами, под льющимися сверху солнечными лучами – по всей водяной толще плавают рыбы. Получился такой своеобразный аквариум, в котором даже аквалангисты – а они постоянно там толкутся, по своим научным делам – кажутся крохотными фитюльками. Даже акулы громадные кажутся маленькими.

Но самый прикол в том, что вокруг цилиндра сверху вниз идет спиральная дорожка, по которой ходят все желающие посмотреть на подводное царство. Так что ты можешь уткнуться носом в подводный мир на глубине и двух метров, и двадцати, и пятидесяти.

Что Ефим и делал ежеминутно. Он прямо застывал, наблюдая за остромордыми, рассекающими глубину акулами, огромными серыми рыбинами с застывшим на зубастых мордах удивленным выражением, гигантскими, но грациозными, волнообразно перемещающимися скатами. Нет, конечно, мы все тащились от этих картинок, включая мисс Марпл. Но, пожалуй, только наш Ефим был ими столь очарован.

Он спускался вдоль этого цилиндра часа четыре – мы чуть на корабль с ним не опоздали: без нас, конечно бы, не ушли, но я очень не люблю опаздывать, – просто какой-то подводный человек!

С трудом дотащив его до низа, к выходу, мы снова чуть было не потеряли мужика. Сел на какую-то низенькую скамейку и опять уставился на этот гигантский водяной столб.

– О чем вы так задумались? – попыталась я разрядить обстановку. И конечно же, нарвалась.

– Вот если стекло лопнет, что будет? – задумчиво спросил Ефим Аркадьич.

Поскольку мы были в самом низу, ничего хорошего нас в этом случае не ожидало. Мне, чертовски боящейся воды, стало страшно, и я поняла, что это маленькая месть Ефима за порушенное мной удовольствие.

* * *

Зато я отыгралась на нем в Гибралтаре. Понятное дело, останавливаться там мы были не должны: плановая стоянка была в последнем атлантическом городе – Кадисе. Но «Океанская звезда» проскочила Кадис, как до этого проскакивала многие другие запланированные порты. И – опять-таки как обычно – остановилась в порту незапланированном, прямо в проливе, ведущем из Атлантического океана в закрытое Средиземное море.

Весь город – это одна черная скала, давшая ему название. Хозяева здесь непонятные: теоретически это кусок Испании, но ведает землей Англия. А живут, как мне показалось, одни индусы. По крайней мере магазинчики здесь все принадлежат им.

* * *

На самом верху – древняя крепость. Там – удивительный вид на гавань, обилие пыльной зелени и еще… чертовски много диких обезьян! Это не шутка: настоящие дикие обезьяны, не имеющие никаких проблем со жратвой по причине обилия туристов. Они ничего не боятся, лезут прямо к рукам с бананом, а к назойливым зевакам лениво поворачиваются ярко-красной задницей.

В принципе довольно забавное зрелище: Ефим долго снимал одну обезьянью мамашу, лениво жующую банан, в то время как ее пацаненок намертво вцепился ей в шерсть своими крохотными коричневыми пальчиками. Береславский так увлекся, что не заметил другую темно-коричневую даму, которая ловко сорвала у него с плеча маленькую сумку с его обожаемой «лейкой». Сорвала – и мгновенно запрыгнула на дерево, не очень высокое. Но с земли не достать.

Ефим аж обалдел: он так гордился своим маленьким фотоаппаратиком! В ярости схватил с земли камень, но не швырнул: полицейский, сам давясь от смеха, молча погрозил ему пальцем – закон здесь явно охранял вороватых приматов. Та, зная это, бежать вовсе не торопилась: просто тупо сидела на ветке – если, конечно, так можно сказать про позу, когда ветка обхватывается ногами и хвостом (в руках была зажата сумка), причем голова находится много ниже попы – и смотрела на беснующегося внизу Ефима Аркадьевича.

Людмила Петровна еле сдерживалась, чтобы не заржать в голос. Я предпочитала не давиться и хохотать в открытую, за что получила пару-тройку яростных взглядов своего творческого наставника.

Но, как выяснилось, мы с мисс Марпл недооценили нашего верного кавалера. Он решительно отобрал у нас все подаренные им же бананы и начал корчить воровке страшные рожи. Обезьяна внимательно смотрела на заслуженного рекламиста, опустив еще ниже свою бесстыдную башку.

И когда ее голова оказалась полностью открытой от веток, Ефим мгновенно и точно обстрелял ее реквизированными у нас бананами. Твердые зеленые фрукты звонко стукали о черепную кость криминального животного, и в бешенство теперь уже пришло оно. И пульнуло в Ефима тем, что на данный момент имело, – его сумкой.