Подвиг «Алмаза»

Общность целей все более и более сближала меньшевистско-эсеровский Румчерод и буржуазно-националистическую Раду. 1 ноября 1917 года исполком Румчерода официально принял решение «работать в контакте на паритетных началах с Одесской Украинской радой». ^{22} А еще через некоторое время Румчерод послал приглашение Симону Петлюре прибыть в Одессу для выработки совместных мер борьбы с революционным движением рабочих.

В этой сложной обстановке, когда в городе происходило объединение враждебных революции сил, «Алмаз» стал центром революционного движения среди матросов Транспортной флотилии и других кораблей, стоявших в Одесском порту. Объяснялось это не только тем, что команда «Алмаза» была одной из наиболее революционных, но и положением самого крейсера. Еще 1 октября 1917 года на корабле был поднят брейд-вымпел командующего Транспортной флотилией капитана 1-го ранга Степанова, а Одесский порт по приказу контр-адмирала Немитца стал его постоянной базой. На «Алмазе», помимо штаба флотилии, разместился также исполком Совета матросских депутатов Одесского порта.

Эти обстоятельства способствовали широкому общению революционной команды крейсера с матросами других кораблей. Создались благоприятные условия для установления связей, обмена информацией, для согласованных действий. Через судовой комитет «Алмаза» и исполком Совета матросских депутатов Одесский комитет РСДРП(б) мог быстро связаться с экипажем любого корабля.

В первых числах ноября в судовой комитет «Алмаза» поступило письмо, подписанное кочегарами Федором Толстых, Иваном Моравцем, Василием Овчаренко и другими. Они писали: «В скором времени мы подлежим увольнению, как отбывшие свой срок службы. Явиться домой в это грозное время, когда решается судьба Советской власти, без оружия мы не можем. Вооруженный матрос в деревне будет опорой Советской власти. Сообразуясь с текущим моментом, предлагаем выдать нам винтовки и патроны, с которыми мы пойдем по домам». ^{23}

Побывали на «Алмазе» и делегации с других кораблей Транспортной флотилии. Они заявляли:

— Идти домой без оружия преступно. Нам нужны винтовки, чтобы защищать от помещиков землю, полученную от Советской власти. Если мы вернемся с пустыми руками, то помещики, капиталисты с генералами и юнкерами задушат свободу и снова на долгие годы наденут ярмо на наши шеи.

Во второй половине ноября Совет матросских депутатов постановил: «Идя навстречу требованиям представителей увольняемых моряков, желающих с оружием в руках бороться за власть Советов в деревне, выдать каждому увольняемому матросу винтовку и патроны». ^{24}

Узнав об этом, матросы Севастопольского флотского полуэкипажа 24 ноября 1917 года по примеру Одессы потребовали на общем собрании немедленно вооружить всех увольняемых в запас призыва 1906 и 1907 годов. «Мы,— заявили матросы, — считаем обязательным увольнение только при полной боевой готовности с оружием и патронами, но не иначе». ^{25}

Оружие матросы Транспортной флотилии доставали. Сложнее обстояло дело с патронами, их почти не было. Исполком Совета матросских депутатов рекомендовал судовым комитетам установить связь с сухопутными воинскими частями и через них попытаться получить патроны. Моряки обратились в Совет солдатских депутатов, прося снабдить патронами увольняемых в запас. Однако президиум исполкома Совета солдатских депутатов под влиянием эсеров и меньшевиков постановил ходатайство это отклонить. Тем не менее матросы понемногу добывали патроны в войсковых частях.

Обстановка в Одессе с каждым днем становилась все более сложной. Рабочие, матросы и солдаты требовали установления Советской власти в городе. В то же время соглашатели всех мастей выступили с резким осуждением восстания рабочих Петрограда и вместе с буржуазией готовились с оружием в руках подавить социалистическую революцию.

В Одесском Совете рабочих депутатов руководство принадлежало меньшевикам, эсерам и бундовцам, поэтому он и не пытался взять власть в свои руки, призывал рабочих «к спокойствию и порядку». Центральная рада тоже не могла захватить всю полноту власти, поскольку массы не были на ее стороне. К тому же она не располагала в Одессе достаточными вооруженными силами. Не имела никакой реальной силы и Городская дума, продолжавшая существовать по инерции. Бездействовал и Румчерод.