Под знаком Близнецов. Дикий горный тимьян. Карусель

Лили подошла к раковине и выглянула в окошко. Мы с Дэниелом последовали за ней и увидели опустевшее устье залива, одинокие пески. Но в дальнем конце дамбы различили две фигурки: Фиби в шляпе и девочку в алом плаще. Они взяли с собой стулья для пикника и поставили их рядом. Смотрелись эти двое очень трогательно и совершенно не замечали окружающего мира. Казалось, их выбросило на берег после невероятного шторма.

Пока мы там стояли, по окнам забарабанили первые капли дождя.

– Вот, пожалуйста! – воскликнула Лили, словно именно этого и ожидала. – Вот-вот ливень хлынет! А мисс Шеклтон будет сидеть до последнего. Когда она берется за рисование, мир для нее просто исчезает. Можно орать ей на ухо – она ничего не услышит. А теперь еще с этим гипсом, бедолажка…

Пришло время вмешаться.

– Я схожу за ними, – решила я.

– Нет. – Дэниел положил ладонь мне на руку. – Я сам схожу.

– Вам понадобится плащ, – предупредила его Лили, но он отыскал в коридоре зонт и, вооружившись им, вышел на улицу.

Дэниел пересек газон, спускаясь по склону, и исчез за воротами среди живой изгороди из эскаллонии. Через несколько секунд появился вновь, идя по краю дамбы к двум ничего не подозревающим художницам.

Мы с Лили отвернулись от окна.

– Давайте я вам помогу, – предложила я.

– Надо накрыть стол для чаепития.

– Думаю, стоит пить чай здесь. Тут так уютно и тепло.

– Я испеку блины.

Лили подняла миску и принялась снова взбивать тесто. Высказав нам свои тревоги, она заметно повеселела, чему я была очень рада.

– Завтра я займусь Шарлоттой, – пообещала я. – Может, куда-нибудь ее свожу. Я и так весь день мучаюсь угрызениями совести, просто не хватило времени что-нибудь организовать.

– Она хорошая девочка.

– Знаю. Но от этого почему-то еще грустнее.

Наконец я накрыла на стол, Лили напекла блинов, закипел чайник, но с улицы никто еще не вернулся.

– Ох уж этот Дэниел, – вздохнула Лили. – Такой же неисправимый, как и эти двое. Наверняка позабыл, зачем пошел, и уселся вместе с ними рисовать собственный портрет…

– Придется мне сходить за ними.

Я надела старый плащ Фиби, кошмарную зюйдвестку, которая раньше принадлежала Чипсу, и вышла через садовую дверь. Дождь усилился, стало очень сыро, но, как только я пересекла газон, у ворот появились Дэниел и Фиби. Дэниел тащил стулья для пикника, а другой рукой держал зонт над головой Фиби. Тетя, если не считать шляпы, оделась так, будто шла на прогулку солнечным деньком. Кардиган, застегнутый поверх загипсованной руки, промок насквозь, на ботинках и чулках виднелись пятна грязи. Здоровой рукой она несла свою потрепанную холщовую сумку с принадлежностями для рисования. Когда Дэниел открыл ворота, Фиби подняла голову и увидела меня.

– Привет! А вот и мы, куча промокших крыс!

– Мы с Лили уж и не знали, что с вами всеми случилось.

– Шарлотта не закончила рисунок, а ей очень хотелось.

– А где она?

– Идет, где-то там, – беззаботно бросила Фиби.

Я взглянула мимо нее, на склон, и увидела Шарлотту. Она стояла спиной ко мне, уставившись на влажные ежевичные кусты.

– Схожу-ка я лучше за ней, – возмущенно заявила я и пошла вниз по скользкому склону. – Шарлотта! Идем!

Она повернулась и заметила меня. Ее волосы прилипли к голове, а линзы очков запотели.

– Что ты там делаешь?

– Ищу ежевику. Подумала, вдруг тут есть немного.

– Сейчас нужно не ежевику искать, а зайти в дом и выпить чаю. Лили напекла блинов.

Девочка нехотя двинулась к дому.

– Хорошо.

Даже аппетитные горячие блины не разожгли ее энтузиазма. Хотя я понимала ее: девочке не хотелось, чтобы заканчивался этот день, проведенный в замечательной компании Фиби. Я вспомнила себя в возрасте Шарлотты, как плелась домой после прогулок с тетей – мы бродили по пляжу, собирали примулу или путешествовали на небольшом поезде до Порткерриса. Всегда было сложно вернуться к повседневной жизни и рутинным делам, таким как обед.

Я протянула девочке руку:

– Давай помогу тебе подняться.

Шарлотта достала руку из кармана плаща и протянула мне маленькую худенькую ладошку, холодную и мокрую от дождя.

– Тебя нужно вытереть полотенцем и напоить чаем. – Мы вместе пошли вверх по склону. – Ты хорошо провела время с Фиби?

– Да. Мы рисовали.

– Полагаю, вы даже не заметили дождя.

– Совсем не заметили. Правда, моя бумага слегка намокла, но потом пришел этот мужчина и спрятал ее под зонтом, чтобы я смогла закончить рисунок.

– Его зовут Дэниел.

– Знаю. Фиби рассказывала мне о нем. Он раньше жил у них с Чипсом.

– Теперь он известный художник.

– И это я тоже знаю. Он сказал, что у меня вышла хорошая картина.

– И что ты рисовала?

– Я пыталась нарисовать чаек, но они постоянно улетали, поэтому я включила воображение.

– Что ж, изобретательно.

– Он сказал, что получилось очень хорошо.

– Надеюсь, ты не забыла свой рисунок?

– Нет. Фиби положила его в сумку.

Дальше мы поднимались по склону молча. Наконец добрались до ворот. Я открыла их, пропуская Шарлотту.

– Я все думала, как там у тебя дела, – сказала я. – Хотела позвонить и пригласить на чай, но была очень… – Я замешкалась, подбирая правильное слово. «Занята» казалось не слишком верным.