Под стягом победным

Even without the handicap of a foreign language it was difficult to describe Maria to a stranger; he said that she was short and dark, and he said no more.	Даже на родном языке он затруднился бы говорить о Марии с незнакомыми, он сказал только, что она маленького роста и волосы у нее темные.
Her red hands and dumpy figure, her loyalty to him which cloyed when it did not irritate - he could not venture on a fuller description lest he should betray the fact that he did not love her, and he had never betrayed it yet.	Что она полная, что у нее красные руки, что она предана ему до безумия и что его это раздражает -он не смел говорить о ней подробней, боясь обнаружить то, чего еще не обнаруживал ни перед кем - что не любит жену.
"So that you have no children either?" asked the Vicomtesse again.	- Значит, у вас тоже нет детей? - спросила виконтесса.
"Not now," said Hornblower.	- Сейчас нет, - ответил Хорнблауэр.
This was torment.	Это была пытка.
He told of how little Horatio and little Maria had died of smallpox in a Southsea lodging, and then with a gulp he went on to say that there was another child due to be born in January next.	Он рассказал, как маленький Г орацио и маленькая Мария умерли от оспы в Саутси, и, проглотив ставший в горле ком, добавил, что еще ребенок должен родиться в январе.
"Let us hope you will be home with your wife then," said the Vicomtesse.	- Будем надеяться, что к тому времени вы вернетесь к жене, - сказала виконтесса.
"To-day you will be able to discuss plans of escape with my father-in-law."	- Сегодня вы сможете поговорить с моим свекром, как это устроить.
As if this new mention of his name had summoned him, the Count came into the room on the tail of this sentence.	При последних словах в комнату вошел граф, словно вызванный этим упоминанием.
"Forgive my interrupting you," he said, even while he returned Hornblower's bow, "but from my study window I have just seen a gendarme approaching this house from a group which was riding along the river bank.	- Извините, что прерываю вас, - сказал он, возвращая Хорнблауэру поклон, - но из окна кабинета я только что видел, как от едущего берегом отряда отделился жандарм и направляется к дому.
Would it be troubling you too much, Captain, to ask you to go into Monsieur Bush's room for a time?	Я не слишком побеспокою вас просьбой пройти в комнату мсье Буша?
I shall send your servant in to you, too, and perhaps then you would be good enough to lock the door.	Вашего слугу я пришлю туда же, а вы, если вас не затруднит, запритесь изнутри.
I shall interview the gendarme myself, and you will only be detained for a few minutes, I hope."	Я сам поговорю с жандармом и не задержу вас больше, чем на несколько минут.
A gendarme!	Жандарм!
Hornblower was out of the room and was crossing over to Bush's door before this long speech was finished, while M. de Gra?ay escorted him thither, unruffled, polite, his words unhurried.	Хорнблауэр вылетел из комнаты и оказался у дверей Буша раньше, чем окончилась эта длинная речь. Мсье де Грасай сопровождал его, невозмутимый, вежливый, неторопливый в словах.
Bush was sitting up in bed as Hornblower entered, but what he began to say was broken off by Hornblower's abrupt gesture demanding silence.	Буш сидел на кровати и уже открыл было рот, но Хорнблауэр махнул рукой, призывая к молчанию.
A moment later Brown tapped at the door and was admitted, Hornblower carefully locking the door after him.	Через минуту постучал Браун. Хорнблауэр впустил его и тщательно запер дверь.