Под стягом победным

It had hardly been handed into the coach when the escort climbed upon their horses again, the whip cracked and they were off.	Еду только передали в карету, а жандармы уже вскочили на коней и кучер щелкнул бичом.
The coach heaved and dipped like a ship at sea as it mounted first one hump-backed bridge and then another, before the horses settled into a steady trot along the wide straight road bordered with poplars.	Мотаясь из стороны в сторону, как корабль в море, карета переехала сперва один горбатый мостик, потом другой, и лошади рысью тронулись по обсаженной тополями дороге.
"They waste no time," said Hornblower, grimly.	- Времени не теряют, - мрачно заметил Хорнблауэр.
"No, sir, that they don't!" agreed Brown.	- Уж это точно, сэр, - отозвался Браун.
Bush would eat nothing, shaking his head feebly at the offer of bread and meat.	Буш ничего не ел и, когда ему предложили мясо и хлеб, только слабо помотал головой.
All they could do for him was to moisten his lips with wine, for he was parched and thirsty; Hornblower made a mental note to remember to ask for water at the next posting house, and cursed himself for forgetting anything so obvious up to now.	Единственно, что они могли сделать, это смочить вином его воспаленные, растрескавшиеся губы. Хорнблауэр строго наказал себе на следующей же станции попросить воды - он переживал, что позабыл такую очевидную вещь.
He and Brown shared the food, eating with their fingers and drinking turn and turn about from the bottle of wine, Brown apologetically wiping the bottle's mouth with the napkin after drinking.	Они с Брауном ели руками и пили по очереди из одной бутылки - Браун, отхлебнув, всякий раз виновато вытирал горлышко салфеткой.
And as soon as the food was finished Hornblower was on his feet again craning through the carriage window, watching the countryside drifting by.	Покончив с едой, Хорнблауэр сразу встал к окну, высунулся и стал разглядывать бегущий мимо пейзаж.
A thin chill rain began, soaking his scanty hair as he stood there, wetting his face and even running in trickles down his neck, but still he stood there, staring out at freedom.	Пошел холодный дождик, волосы и лицо намокли, за шиворот бежали струйки, но он стоял, глядя на волю.
The sign of the inn where they stopped at nightfall read	Ночевать они остановились в трактире под вывеской:
'H?tel de la Poste de Sigean.	"Почтовая станция Сижан.
Route Nationale 9.	Государственный тракт № 9.
Paris 805.	Париж - 805.
Perpignan 44'.	Перпиньян - 44".
This place Sigean was no more than a sparse village, straggling for miles along the high road, and the inn was a tiny affair, smaller than the posting stables round the other three sides of the courtyard.	Сижан оказался большой деревней, растянувшейся на милю вдоль тракта, а гостиница - крохотным домишком, меньше чем даже конюшни по трем другим углам двора.
The staircase to the upper rooms was too narrow and winding for the stretcher to be carried up them; it was only with difficulty that the bearers were able to turn with it into the salon which the innkeeper reluctantly yielded to them.	Лестница наверх была такой узкой, что втащить по ней носилки не представлялось никакой возможности, лишь с трудом удалось внести их в гостиную, которую нехотя предоставил арестантам хозяин.
Hornblower saw Bush wincing as the stretcher jarred against the sides of the door.	Когда носилки задели о косяк, Буша передернуло от боли.