Под солнцем Севера

Глядя на эти лесные растения, невольно вспоминался лес, но — увы! — вокруг выглядывали из-за кочек лишь ветки мелких кустарников — тощей березки и приземистого тальника.

Осоковые кочкарники — превосходные пастбища, где олени летом находят разнообразный зеленый корм. Здесь часто разгуливают северные ветры, охлаждая летнюю жару и отгоняя комаров к югу. Мягкие, задернованные грунты и полное отсутствие камней удобны для выпаса оленей, а водопоев — сколько угодно. Очертания окружавших нас тундровых холмов, покрытых кочками, плавно уходили в северную даль, и, казалось, перед нами была застывшая морская зыбь, покрытая зеленой рябью.

Мы спускались с вершины холма. Нижняя половина склона также устилалась кочками, но они поплотнели, покрупнели и распределялись неравномерно, то разъединяясь, то сближаясь, образуя узкую щель, в которую едва пролезала нога.

Теперь преобладали не осоковые, а пушицевые кочки. В растительный покров одиночными былинками вкрапливались желтовато-зеленая холодная осока и ее сестра — перепончатая осока — светло-зеленое растение с короткими, но утолщенными побегами красноватого цвета. Внизу по склону мы увидели тощую березку и распластанный по земле тальник. Его ветки чуть приподнимались над мхами, а круглые листья, как зеленой скатертью, покрывали почву.

Некоторые травы и кустарнички, свойственные осоковым кочкарникам, спустились и сюда: лаготис (из семейства норичниковых) и холодная нардосмия, раскрывшая свои розоватые цветы, собранные в корзинки.

К верхушке кочки прижался крошечный плаун — желтовато-зеленое споровое растение с вильчатоветвистыми стебельками. Нередко у пего вместилища спор вовсе не развиваются, и размножается он при помощи почек. Почки появляются в пазухах листьев, откуда легко опадают на землю.

По боковинам кочек росли бородавчатая пельтигера и очень редкие пальчики другого лишайника — арктической дактилины. Между кочками приютился зеленый мох — морщинистый ритидий, но виднелись кое-где и сфагновые мхи.

Почвенная яма была вырыта нами и средн пушицевых кочкарников. Между поверхностной дерновиной и броней вечной мерзлоты залегали влажные супеси с зеленоваторжавыми расплывчатыми пятнами — следами оглеения. Пушица. образуя кочки, избегает переувлажнения, неизбежного при неглубоком залегании вечной мерзлоты.

Среди тундры кое-где выступали лысины незадернованного мелкозема. На ближайшей лысине поселился одинокий приземистый ситник с прямыми, олиственными внизу стеблями. Его корневище, давая побеги, разрыхляло супеси, он был как бы предвестником того, что с течением времени обнажения мелкозема вновь зарастут. Но на смену зарастающим пятнам непременно появятся новые. Там, где повсеместно распространена вечная мерзлота, такие превратности — обычное явление.

Занятые кочкарниками, тундровые холмы весьма удобны для выпаса: на них весной быстро развивается первая зелень пушиц и осок, привлекающая оленей.

К концу дня мы очутились в истоках тундрового ручья. Нам оказалось с ним по пути. Ручей весело журчал по своему узкому ложу между сжатыми берегами и затем вышел на мелкий и широкий плес. Тут вода встретила преграду и зажурчала между корнями тальника, распуская пузыри. Одни пузыри лопались, иные накапливались ниже по течению у нового препятствия. Никакие преграды не остановили ручья: вода, устремляясь дальше, собиралась в быстрые струнки, опа словно дрожала и слегка рябила, отсвечивая на солнце. Вот ручей, приняв в себя маленький приток, наконец слился с рекой, словно растворился в ней.

Глядя на юг, мы еще раз убедились, что кочкарная тундра часто нарушает территорию, занятую кустарниковой подзоной. На южной своей окраине она местами соприкасается с Северо-Ашойским хребтом, а по днищам широких долин поднимается почти к горным перевалам. По таким долинам мы сами немало напрыгались по кочкам еще в истоках Медвежий и Умкавеем.

Егор выпасал оленей и, увидев нас, издали помахал рукой.

Мне пришлось сразу же начать обработку принесенных для гербария растений. Это были настоящие лесные виды, в том числе такие зеленые мхи, как гилокомий, гипнум, птилидий и лишайники северных боровых лесов: альпийская клядония и иные виды. Из трав — бореальный подмаренник, белозер, сердечник, вейник Лангсдорфа и другие лесные растения. Если бы они не имели этикеток с указанием их местонахождения в тундре, можно было бы подумать, что их собрали в лесной зоне.

В безлесной тундре они живут теперь как обитатели издревле существовавшей, но затем исчезнувшей тайги.

Тем самым они убедительно подтверждали, что лес когда-то (во время послеледникового потепления) проникал далее на север. Последующее похолодание климата (примерно две тысячи лет назад), длившееся вплоть до начала XX века, вызвало сдвиг леса снова на юг.

Исторические натурные памятники такого былого кочевания леса по тундре сохранились, и теперь мы включили их в нашу коллекцию.

Около одиннадцати часов вечера мы выступили в поход на восток. Вдали бушевала гроза, доносились раскаты грома и многоголосое эхо.