Под сенью звезд

Оливер уставился на округленные, сложенные в овал пухлые губки сестры, и увидел два ряда белоснежных зубов.

– Вот смотри, как надо… – неожиданно она замолчала. Это произошло так внезапно, как бывает, когда человек внезапно видит опасность перед своим лицом.

– Я… я, кажется… – заикаясь, сбивчиво сказала Исла.

Этими словами она напугала Оливера. Он насупился и ушел внутрь себя, как это часто с ним бывало, словно прячась от опасности.

– Я тебя не вижу, все поплыло, – в ужасе сказала девушка. – Нет, нет, только не это.

Она вскочила на ноги и выбежала из дома. К вечеру зрение улучшилось, Холли дала отвар зелья, оставленного Оливией, и девушка заснула.

Глава 29

В один из солнечных летних дней, уговорив отца, Исле и ее брату удалось отправиться на соседний остров. Исла пообещала отцу, что не станет отлучаться от Бойда и пробудет под надзором ее подруги Айлан. Но сердце девушки не выдержало, ведь в своих грезах, она давно мечтала посетить на острове Эйстурой святилище. Уговорив Бойда подождать его у озера, Исла и Оливер отправились в святилище. День был погожий, тихий, ясный. На сердце Ислы приятно легли воспоминания о суженом, которого она нарисовала в своем сознании. Грезы манили ее к святилищу, которое для нее стало священным, дорогим, домом бога. Она ждала от него каких-то новых, приятных перемен, способных увлечь ее в сказку. Увы, в святилище, несмотря на хорошую погоду и приятные воспоминания, разогревшие девичью душу, никого не было. Лишь голые, серые камни в форме букву «V» и тишина.

Смотря на безлюдность, настроение девушки не упало. Она села на траву, рядом с плоским камнем, где сидел Оливер. Мальчик вынул рисунок с изображением его сестры. Исла еще раз взглянула на свой портрет и у нее на глаза накатились слезы. Она не могла объяснить их внезапное появление. Возможно, причиной было умиление, которое нахлынуло на нее под воздействием нежных воспоминаний, рожденных в девичьих грезах.

– Помочь, – внезапно сказал Оливер.

– Говори, – бойко, с огоньком в глазах и рождающейся радостью, прогоняющей нахлынувшую грусть, сказала Исла.

– Написать тут, – пояснил Оливер. Он перевернул полотно из овечьей шкуры, рисунком вниз.

– На обратной стороне? – спросила Исла.

– Да, тут, – пояснил мальчик, тыча пальцем в полотно.

– Хорошо, – улыбаясь, сказала Исла. – Говори, что делать.

– Писать мой сон, – пояснил Оливер.

Исла уселась поудобнее, положила полотно на плоский камень, и сказала:

– Я готова, диктуй свой сон, – и лукаво заглянула во вдумчивый взгляд брата.

Оливер поднял голову и уставился в лазурь неба, где изредка проплывали небольшие белые тучки. Оливер прерывисто начал диктовать слова, а сестра старалась записать, не пропуская ни единого слова.

– Узнать ее несложно, – начал Оливер, – просто сердце запоет тревожно.

Иногда Оливер замолкал, вспоминая слова, затем вновь продолжал диктовать странные слова. Исла старалась не отставать. Оливер продиктовал шестнадцать строк, которые все были отображены его сестрой на полотне. Неожиданно мальчик замолчал, закончив диктовать последней фразой:

– Ведь соберется вся семья.

Он опустил голову на грудь, уставившись на камень, лежащий перед ним, и с задумчивым взглядом выпучил губы.

Исла поняла, что это все, конец рассказа.

– Это чудесно, Оливер, – восхищенно промолвила Исла. – Это же стих! Я не знала, что ты сочиняешь стихи. Здорово!

Она прочла несколько строчек на выбор.

– «Там, в пучине, в глубине, ты забудешь о войне». Но, что это? О чем стих, ты можешь пояснить?

Брат казался невозмутимым, и она решила вновь прочитать его строки.

– «И звезды сердце вновь зажгут… вперед, на шум и гам людской, поведи всех за собой… в тишину морского сада». Какая прелесть, – восхищенно сказала Исла.

– Это мой сон, – вдруг, словно очнувшись от забвения, сказал мальчик.

– Но… но стихи не приходят ночью. Они рождаются в голове. Хотя, конечно, когда мы спим, то сны тоже появляются в голове, – объяснила Исла сама себе.

Она свернула полотно в рулон и отдала его брату.

– Его надо показать отцу и матери, – сказала Исла.

– Нет, не надо, – тихо сказал брат.

– Но, почему. Они, вот увидишь, обрадуются этому.

– Не хочу, – упрямо ответил Оливер.

– Ну, ладно, как хочешь. Пусть это будет нашей тайной, хорошо? – она ласково посмотрела в его, казавшиеся суровыми, глаза.

– Хорошо, – качнув головой, ответил Оливер.

Попрощавшись с Логаном и его семьей, Оливия всем сообщила, что направляется в жертвенный лес, находящийся на острове Эйстурой в глубине ущелья Эльфов. Там жрица собиралась принести богам жертву. Такой жертвой была она сама. Нет, убивать себя она не собиралась. Но, чтобы воздать богам дань и обрести мудрость, ей необходимо было, в течение девяти дней, провисеть на дереве.

Жрицу торжественно перевезли на лодках на остров, толпой сопроводили, под песнопения ведьмы, до ущелья Эльфов, и оставили там у входа. Толпа вернулась домой, а Оливия осталась.