Под сенью звезд

– Не собака, – настаивал мальчик. – Она живет далеко.

Загадка заинтересовала Ислу и она начала гадать. Перечислив ряд животных, схожих с собакой, она остановилась на волке.

– Это волк, – решительно заявил Оливер.

– Что, черный волк? – удивилась девушка. – Но почему черный? У нас не бывает волков. Некоторые рыболовы, ходившие в океан на большое расстояние, видели земли, большие земли. Они говорят, что там встречали диких собак, которых местные люди прозвали волками. Может это они. Но они не черные, а серые.

– Нет, он черный, – настаивал мальчик, – черный, черный…

– Ну, хорошо, хорошо, успокойся, – ласково сказала девушка и вернула фигурку Оливеру. – Пусть будет черный волк. Но что ты с ним делаешь?

– Освятить, – был неуверенный ответ.

– Освятить? Но зачем?

– Талисман, защита, – пояснил Оливер.

– Ты хочешь, чтобы этот волк стал талисманом? – спросила Исла.

Мальчик кивнул и вновь прижал фигурку к груди.

– Это амулет, так будет правильней, – решила Исла.

– Да, амулет, – согласился Оливер и выпучил губы.

– Понятно, что ж, пусть так. Черный волк… – она размышляла, одна из мыслей натолкнула ее на вопрос. – Где же ты видел черного волка?

– Он пришел ночью, – пояснил Оливер.

– Ты хочешь сказать, что он приснился тебе? – девушка начала кое-что соображать.

– Он сказал… – мальчик запнулся, что-то тревожило его. Это было видно по беспокойно бегающим зрачкам.

– Что, что он сказал?

– Волк…

– Да.

– Волк сказал…

– Что он сказал? – Исла начала беспокоится за брата, ведь они находились в необычном месте, на священной земле. Вокруг них стояли древние идолы, прислушивающиеся к каждому брошенному слову. Здесь нельзя обманывать, лукавить. – Оливер, не бойся, – успокаивала она.

– Ты знаешь, что он сказал, – прерывисто сообщил Оливер.

– Я знаю? – удивилась Исла, – но я не помню, чтобы я…

И тут она вспомнила, подобно поэту, которому являются вдохновения, как записывала со слов Оливера чудесный и таинственный сон в виде стиха. Брат тогда диктовал, вспоминая, а она выводила камнем из сажи, слова на обратной стороне полотна, где был изображен ее портрет.

– Ты имеешь в виду тот стих, который я записала на твоем рисунке. Ага, значит, вот кто это продиктовал тебе, – девушка, прищурив глаза, лукаво улыбнулась.

– Возьми, – Оливер протянул руки. Исла взяла с его ладони фигурку черного волка.

– Но он же твой.

– Это тебе, теперь он – защита, – сказал мальчик.

– Ты хочешь сказать, что твой амулет защитит меня?

– Да, он защита, – повторил Оливер.

– Хорошо, пусть он будет со мной. Но ведь нам ничего не угрожает. Ничего.

– Он – защита, – настойчиво повторил брат.

– А ты? Как же ты? – спросила Исла.

Мальчик молчал, опустив голову на грудь. Его глаза бегали из стороны в сторону, словно искали ответ.

На другой день, когда солнце зашло за горизонт бескрайнего океана, оставив ярко-алую полоску и погрузив сине-зеленые воды океана в мрачные тени, на темно-синем небосводе, казавшейся бездной, запылали первые звезды, и самой яркой из них была Полярная звезда. Две ее спутницы не появились. Небо было на редкость безоблачным, дул порывистый морской бриз. Лицо Ислы нежно гладил ветер, развивая золотистую прядь вьющихся волос. Теплый морской ветер согревал и наполнял ее трепещущее сердце, внушал надежду, придавал ей те силы, которые, порой, поднимают настроение, улучшают самочувствие, и появляются из ниоткуда, когда сердце неспокойно настукивает нежный любовный мотив. Душа Ислы пела, а ее взволнованное сердце готово было согреть весь остров, подарить всем жителям тепло и счастье. Мечтательным взглядом Исла смотрела на догорающий закат, любуясь звездами, вспыхивающими в исчезающем свете, а по ее щекам лились горячие слезы. Она стояла у обрыва – метра два над уровнем моря, рядом с домом, где недалеко, у крыльца, сидел на влажной земле Оливер, и что-то вычерчивал на ней палкой. Мальчик, то втыкал палку в податливую землю, то вырисовывал замысловатые линии. Неожиданно, в проеме двери появился Логан. Он увидел дочь, стоящую у зеленого обрыва, на фоне темнеющего неба, посмотрел на склонившегося сына, возившегося в земле. Отец взял с бочки лампу, стоящей у входа, и поднес ее к мальчику. Логан присел, чтобы разглядеть то, над чем занят был его сын.

На земле он увидел точки и линии. Причудливые линии он сперва не заметил, не придал им значения, но в купе с точками, он увидел фигуру. Это был красивейший, из всех, что ранее рисовал Оливер, портрет девушки: вьющиеся локоны волос приподнялись у плеч под действием порывистого ветра, огибающего чудесное юное личико. «Исла, – подумал Логан Маккензи, – ну, конечно же, это была Исла. Как романтично». Брат изобразил сестру, стоящую на утесе.

– Ты мне раньше не показывал свои таланты, – удивился Логан, пораженный точностью линий рисунка. – Но почему на земле? Ведь завтра ветер и дождь все уничтожат. Будет жаль.