Под сенью звезд

Неожиданно вожак стаи что-то почувствовал, он повернул к лодкам и с пронзительным криком дельфина бросился в середину залива, ведя остальных гринд за собой. Люди пытались остановить обезумевшую стаю, они бросали в них камни, втыкали в тела гринд заострённые металлические прутья, но всё было напрасно. На этот раз, поддержав вожака, вся стая безудержно рванула за ним – к центру залива, подальше от берега, где разочарованные люди лишь опустили руки, стоя по пояс в воде. Несколько лодок сильно покачнулись, столкнувшись с телами обезумевших дельфинов, пытающихся пролезть между ними.

Не прошло и двух минут, как вся стая выбралась из ловушки и оказалась в просторных и миролюбивых, тихих водах фьорда. Он вывел всю стаю из залива в открытое море. Они были в безопасности, в родной стихии. Он отделился от стаи и направился в глубину моря. Что-то его манило, и он плыл вперёд на таинственный и приятный зов. Вокруг него царила тишина и покой, чудесные, пёстрые, порой сказочные оттенки причудливых форм морских растений, напоминающих скорее божественный сад, чем морское дно, окружали его. Несколько цветных рыбёшек проплыло мимо него, услужливо уступая ему дорогу, словно галантные вельможи. С почтением, разводя клешни, поклонился ему гротескный рак.

Он почувствовал, что оказался на месте, куда его звала неведомая сила, противиться которой он не смог, потому что ощущал, что здесь, в глубине моря хранится то, что он давно забыл, что пробудит его спящий мозг, зажжёт в его сердце прошлые человеческие импульсы непогасшей страсти.

Церковь, расположенная на острове Вагар, в лучах угасающего заката казалась алой, словно она светилась изнутри. Долговязый священник сидел за столом. Его стеклянный взгляд был направлен в небольшое окно, за которым догорал закат, граничащий снизу с темно-синим морем, а сверху – наступающим мраком, в котором кое-где мерцали звёзды. Даниэль был мёртв. Сегодня он завершил свою земную миссию, остановив бесконечный круг превращений – он освободил своего предка, заточённого в теле дельфина. Лицо старика замерло с еле заметной улыбкой, его страждущая душа нашла умиротворение. На нём закончился древний род Олафа.

Последние огоньки заката догорели, уступая место прохладной и на редкость тихой ночи, преследующей день, словно неотрывная тень вечного движения.

Удивительная сила, освободившая его в глубине морского сада, подарила ему способность летать. Душа Олафа впервые за долгие столетия не только покинула живую темницу (тело гринды), но и вышла из морской пучины. Он увидел сияющий свет вдали, во мраке ночи. И, словно находясь в воде, поплыл к белому свечению.

Уже вблизи, когда он приблизился к яркому свету, он увидел церковь и дверь, за которой светилась белая полоска. Он спустился к самой двери, предчувствуя, что за дверью его ждут, как всегда ждали все эти годы заточения. Плавно, без единого шума, отворилась дверь, пропуская белый свет во тьму. В ярком божественном сиянии, в окружении белой ауры, он увидел два силуэта – молодую красивую девушку, с ослепительными золотистыми кудрями и мальчика лет шести, держащего молодую женщину за руку. Это были Исла и Сигар. Втроём они объединились в один сияющий луч и, покинув церковь и землю, оставляя их в темноте, проскользнув через восхитительные скальные ворота, светившие в лунном свете серебром, они поднялись к сияющим и манящим звёздам, растворившись в их вечном мерцающем свете.