Под сенью звезд

Оливия, чья жизнь подходила к концу, было не трудно уплатить духам дань, в обмен на сладостную и долгожданную месть. Время настало, решила она и выколола себе левый глаз, вспомнив, что ее муж, в любовных ласках, часто поглаживал ее по левой щеке и, нежно целуя в левый уголок губ. После мучительных страданий и изрядной кровопотери, Оливия отнесла выколотый левый глаз к могиле мужа и закопала его там, бросив в маленькую ямку сгусток кровавой плоти. Теперь шага назад у нее не было. Оливия превратилась из убогой старухи и жрицы, в злобную, уродливую и коварную ведьму. Она была готова для выполнения планов мести, о которых пока ей, ее правый глаз, не сообщал. Она мучительно ждала, как мать ждет родов, и залечивала рану, находясь в крошечной хижине, когда-то сооруженной ее неумелыми руками.

Глава 30

Проплывая в лодке мимо острова Тиндхолмур, рыбаки, поздним вечером возвращались с уловом, ориентируясь по звездам, заметили, что две звезды, всегда сиявшие ярко, указывая путь ночным странникам, поблекли, уменьшив свое свечение.

– Не к добру это, – сказал один из бывалых рыбаков.

– Может это из-за тучи или тумана, – предположил другой, более молодой рыбак.

– Нет там никакого тумана. Ночь, сам посмотри, звездная, чистая. Так и сияют, радуя глаз.

– Ты прав, – заметил третий рыбак. – Обратите внимание на Полярную звезду. Она-то ярко светит, и пульсирующий луч ее не угас.

– Тогда, что же случилось с двумя другими звездами? Они ведь всегда горели ярко, не уступая Полярной?

– Да, чудеса.

– А ведь это созвездие дочери Логана. Говорят, она появилась на свет, когда эти звезды вспыхнули…

– Как зажглись, так и исчезнут.

– Этого не может быть. Звезды могут появиться, но, чтобы сразу две пропасть, нет, такого не может быть.

– Тогда, как ты объяснишь, что их сила света уменьшилась?

– Может нам так кажется. Мы устали и не способны…

– Не мели ерунды. Звезды всегда были вместе, и если бы одна, нам показалась угасшей, то и другие должны такими же казаться.

Рыбаки управляли веслами, спорили и приближались к родному берегу, подплывая к заливу, где их, в глубине фьорда, на каменистом берегу, ждали жены.

Когда наступил день, обычный для островов – пасмурный, с легким ветром, сдувающий застоявшийся ночной туман со скал в глубину фьордов, Исла и её брат находились в святилище, на западе острова Эйстурой. Исла вдыхала, с мечтательным взглядом, она медленно обходила деревянных идолов, безмолвно глядящих в никуда. В своих мыслях девушка молила богов, чтобы они ускорили время, и она смогла увидеть суженого. Она говорила им, что у нее нет мочи ждать, отказывая многочисленным женихам и терпя грозный вид отца, желающего выдать дочь за достойного парня. Перед ней всплывали слова недовольства из уст отца, видевшего ее отказ; она видела разочарованные, неудовлетворённые глаза молодых людей, с досадой и грустью удаляющихся от ее дома. Но вместе с ними страдало и ее девичье сердце. Она могла уже давно отдать свой пылающий жар любви одному из претендентов, но всякий раз отказывала им, вспоминая предсказание Оливии. Она ждала, верила жрице и надеялась на богов. Просто еще не время, – утешала она себя.

Неожиданно для себя, замечтавшись и тяжело переживая, она увидела, как чья-то тень промелькнула в тумане, недалеко от нее. Сердце девушки сжалось. Она почувствовала приятную, волнующую, щемящую боль, исходившую из глубин ее девичьего сердца. Кто это? В этот момент она вдруг подумала о своем младшем брате. Исла оглянулась, но брата ни рядом, ни позади не было. В сердце прокралась тревога, затушившая волнующее чувство. Она прислушалась, но ничего не услышала. Исла позвала брата, но никто не откликнулся. Тогда она решила пойти вперед, по направлению, где она увидела скрывающуюся в тумане тень. Не прошла она и пяти шагов, как перед ней, из серого облака тумана вырос деревянный идол, глядящий в ее голубые беспокойные глаза своим равнодушным взглядом статуи. У подножия идола, она увидела присевшую и склонившуюся темную фигуру человека. Со спины она узнала своего брата. Оливер, как будто совершал какой-то обряд, сидя на коленях.

– Что ты делаешь? – спросила Исла, нежно дотронувшись до его плеча, чтобы мальчик обратил на нее внимание. Но брат молчал. Это взволновало Ислу еще больше. Оливер казался чуть напряженным и углубленным в какое-то занятие.

– Оливер, что у тебя в руке? – спросила сестра, заметив у мальчика какой-то небольшой черный предмет, скрывшийся у него в ладонях.

Оливер сидел на коленях, прижав руки к груди и свесив голову. Его глаза были открыты, он смотрел на камни, откуда вырастал деревянный идол. Исла села рядом с братом, и, не сводя с него глаз, коснулась его ладони. Мальчик разжал кулаки и опустил руки, обнажив содержимое. В его ладони Исла увидела вырезанную из черного дерева фигурку. Она взяла ее в руку и внимательно, с возбужденным интересом посмотрела на нее. Это была фигурка животного, напоминающего собаку.

– Это собака? – спросила Исла, едва заметно улыбаясь.

– Нет, – твердо ответил Оливер.

– Черная собака, а кто же еще.