Почему РФ - не Россия

поколению целиком советскому, лишь менее трети их (31,5%) было моложе 50 лет. В

целом «шестидесятилетних» (60 лет и старше) 31,5%, «пятидесятилетних» (50–59

лет) — 37,1%, «сорокалетних (40–49 лет) — 27% и «тридцатилетних» (до 40 лет) —

4,5%. Практически все они, даже самые молодые (за единственным исключением), при

этом были членами коммунистической партии. Но самое существенное то, что почти

все они (опять же — даже некоторые из наиболее молодых) принадлежали до 1991 г.

к советско-коммунистической номенклатуре — 91%, причем 60% — областного уровня.

Степень связанности местных властей с советской системой управления и вообще с

«советскостью» существенно выше, чем центрального правительственного аппарата и

президентского окружения. Что, впрочем, неудивительно, поскольку названные круги

формировались по принципу назначения, и туда в принципе могли быть взяты

дееспособные «новые» люди, а губернаторы избирались, и избирались фактически

наиболее закоснелым в советском образе мысли населением (при весьма малой

избирательской активности на местных выборах в целом этот контингент на выборы

приходил всегда). Характерно также отсутствие существенной разницы между

губернаторами и их ближайшим окружением, тогда как таковая между, скажем,

министрами (тоже в большинстве людьми «номенклатурными») и их заместителями была

довольно велика (опять же потому, что губернаторы лично назначали своих

заместителей, а министры — нет). Таким образом, возможность появления

качественно «новых» людей через центральный аппарат была во всяком случае

существенно выше, чем через губернаторство. Да и не было случая, чтобы кто-то из

видных «реформаторов» правительственного уровня вышел из избранных губернаторов.

С наступлением путинского периода распространилось представление о двух этапах,

на которых правили разные люди: в 90-е «антисоветчики-западники-либералы», а

затем «патриоты-государственники», 90-е вскоре и официально были прокляты как

время «не тех» людей. Между тем, люди-то были те же самые. Все эти годы власть

находилась в руках советской номенклатуры, которая использовала и выдвигала на

вид тех или иных «публичных политиков» в зависимости от того, как складывались

для неё обстоятельства. Когда важнее было произвести впечатление вовне —

следовало потрясти Чубайсом, когда внутри — спрятать его под стол. Правили одни

и те же. Только находясь в разных обстоятельствах, они вели себя по разному.

Например, во внешней политике не потому же в свое время сдавали все позиции, что

появился, как чертик из табакерки, Козырев и стал чем-то заправлять, а потому,

что при том, с чем они остались к 1992, никакое другое поведение было

невозможно, а для этой роли идеально подходил Козырев. При первой возможности

вести себя более независимо его убрали.

Конечно, к началу 2000-х годов во власти появились люди, которых в 80-х годах

представить там было невозможно (тот же Сурков, например), но в общей массе это

всего лишь исключения (и они не делают погоды), да и то как раз преимущественно

последних 10 лет, а не 90-х гг. Тут играет роль прежде всего возраст, тогда их в

силу этого было меньше: если в последние годы во власть приходит человек 35 лет,

то понятно, что ни секретарем, ни даже инструктором райкома он побывать не мог

успеть (хотя в большинстве случаев в КПСС вступить успевал). Любят также

говорить о приходе во власть «из бизнеса», но при ближайшем рассмотрении

обнаруживается что это в большинстве весьма специфические «бизнесмены»:

советские министры, приватизировавшие свои министерства и главки (было

министерство такой-то промышленности — стало ЗАО или ОАО во главе с тем же

лицом), сделавшие то же самое директора и т.п., или читаем в биографии: «в 1992

г. уволился из КГБ в чине подполковника, в 1993 г. приобрел банк». Побыв

несколько лет в 90-х президентами банков и компаний, но новой сущности от того

не приобретя, они стали назначаться руководителями государственных органов, а по

смещении снова возглавляли какие-то АО — «круговорот воды в природе».

Наконец, даже те немногочисленные шуты, которые в 90-х были на виду и, как по

недоразумению считают, «управляли страной», и сами по себе вовсе не были

антикоммунистами или антисоветчиками (равно как и гайдаризм никакой не

«капитализм», а современный НЭП). Они критиковали Совдепию лишь в той

минимальной степени, в какой правление тех, кто их привлек, было по

необходимости основано на некотором дистанцировании от неё (но это они

рекомендовали Ельцину не делать резких движений против коммунистов, это они

вместо упразднения 7 ноября заменили его «Днем согласия и примирения» и т.д.).

Едва ли в обозримом будущем состав политической элиты сменится настолько, что в

нём будут преобладать лица (или их дети), не принадлежавшие к советскому

истеблишменту, учитывая отказ от люстрации и особенно наметившуюся тенденцию к

ограничению доступа новых людей в состав административного аппарата.

Возникновение действительно новой элиты возможно лишь в случае таких

политических изменений, которые будут означать формирование совершенно новой

российской государственности.