Почему не Эванс?

– Нет, я в здравом уме. «Бентли» не годится для того, что я задумала.

– То есть?

– Мне нужно разбить машину.

Бобби, застонав, прикрыл глаза рукой.

– Сегодня утром мне что-то не по себе.

Джордж Арбетнот впервые отверз уста и проговорил голосом низким и меланхоличным:

– Она хочет сказать, что намеревается попасть в аварию.

– И как она намеревается попасть в нее? – вознегодовал Бобби.

Фрэнки демонстративно вздохнула.

– Тем или иным способом, но, похоже, мы не с того начали. А теперь, Бобби, послушай спокойно то, что я скажу. Я знаю, что наличием у тебя мозгов можно пренебречь за незначительностью их количества, однако и ты можешь меня понять, если заставишь себя сосредоточиться.

Сделав паузу, она продолжила:

– Я вышла на след Бассингтон-Ффренча.

– Так-так…

– Бассингтон-Ффренча, нашего конкретного Бассингтон-Ффренча, живущего по адресу Мерроуэй-Корт, Ставерли, Гэмпшир. Мерроуэй-Корт принадлежит брату Бассингтон-Ффренча, и наш Бассингтон-Ффренч проживает вместе с братом и женой.

– Чьей женой?

– Брата, конечно. Но это не важно. Важно другое: каким образом ты или я, или мы оба можем просочиться в этот дом. Я побывала в селении и разведала обстановку. Ставерли – всего лишь деревня. И чужаков в ней будет видно за милю. С этим ничего не поделаешь. Поэтому я придумала план. Произойдет вот что: леди Фрэнсис Дервент, находясь за рулем своего автомобиля, по небрежности врежется в стену возле ворот поместья Мерроуэй-Корт. Машина разбита вдребезги, леди Фрэнсис находится в несколько лучшем состоянии, и ее, страдающую от шока и сотрясения, относят в дом с самой настоятельной рекомендацией никуда не транспортировать.

– Кто дает эту рекомендацию?

– Джордж. Теперь ты видишь, где Джордж появляется на сцене. Мы не можем рисковать: чужой доктор может установить, что со мной ничего страшного не произошло. Или местный чиновник, обнаружив мое простертое тело, отвезет меня в ближайшую больницу. Нет, произойдет следующее: проезжающий мимо Джордж (разумеется, тоже в автомобиле, так что лучше продайте мне два) увидит аварию, выскочит из машины и примется действовать. «Я врач. Разойдитесь». (Это если будет кому расходиться.) «Ее нужно внести в этот дом… как его? Мерроуэй-Корт? Подойдет. Я должен произвести обследование пострадавшей». Меня переносят в лучшую из гостевых комнат, Бассингтон-Ффренчи сочувствуют или бурно протестуют – это не важно, в любом случае Джордж уговорит их. Завершит свое обследование и объявит свой вердикт. Дескать, к счастью, все не так серьезно, как он опасался. Переломов нет, возможно, сотрясение мозга. В любом случае мне следует провести два-три дня в постели. После этого я сумею возвратиться в Лондон. Джордж отправляется восвояси, и я получаю возможность познакомиться с домашними.

– А где на сцене появляюсь я?

– Нигде.

– Но ведь…

– Дитя мое, ты не забыл, что Бассингтон-Ффренч знает тебя, а обо мне не имеет ни малейшего представления. Кроме того, мое положение удивительно надежно, поскольку меня защищает титул. Видишь, какая это полезная штука. Я не просто случайная девушка с улицы, по какой-то неведомой причине решившая проникнуть в дом. Как дочь графа, я являюсь в высшей степени респектабельной особой. А Джордж самый настоящий врач, и потому все оказывается выше всяких подозрений.

– Ох! Похоже, все в порядке, – несчастным голосом промолвил Бобби.

– Очень тонко продуманная схема, – с гордостью произнесла Фрэнки.

– А что выпадает на мою долю? – спросил Бобби.

Он чувствовал себя задетым – почти как пес, которого вдруг несправедливо лишили косточки. Ему казалось, расследование должно было стать его собственным, и вот теперь несчастного отправили на задворки.

– Что выпадает на твою долю, мой дорогой? Ты отращиваешь усы.

– Ого! Значит, усы, вот как?

– Да. Как долго занимает этот процесс?

– Недели две-три, думаю.

– О небо! Вот уж не думала, что это такая медленная штука. А ускорить ее нельзя?

– Нет. Но почему я не могу воспользоваться накладными усами?

– Они всегда смотрятся неестественно и съезжают набок, или отклеиваются, или пахнут спиртовым клеем. Впрочем, подожди, кажется, существуют такие усы, которые можно наклеивать прямо-таки по волоску, так что возникает совершенно естественное ощущение. Думаю, что театральный гример вполне может это сделать.

– В первую очередь он подумает, что я решил обмануть правосудие.

– Что он там подумает, не имеет никакого отношения к делу.

– Ну, отращу я усы, и что будет дальше?

– Наденешь ливрею шофера и приведешь «Бентли» в Ставерли.

– О, понятно. – Бобби повеселел.