Побочный Эффект

–– Честно говоря, я не ожидал, что ты Псу врежешь, – сказал он Торо. – Не то, чтобы он этого не заслужил, но… как бы не в твоём стиле. – В его взгляде был явный интерес и даже некоторое уважение. – Удивительно, как ты руку не сломал.

–– Сам удивляюсь, – поддержал Торо, аппетитно поглощая ужин.

Тем временем Ул закончил письмо, свернул и положил его в почтовую трубу, но запечатывать пока не стал. Он вышел к Торо и Мике.

–– Сеп больше не в отряде, – сообщил он капитану своего отряда. – Он будет помогать Мастеру Зану. Завтра я отправлю его с письмом в Эрель.

На вопросительно поднятые брови Мики он пояснил:

–-Он слишком много играет. Мне это не нравится.

Когда совсем стемнело, и Торо уже крепко спал, принц Ул плотно задёрнул занавески, запер все двери и погасил весь свет. Подождал, чтобы глаза привыкли к темноте, и убедился, что в комнату не проникает никакой свет, и совсем ничего не видно. Тогда он раскрыл ладонь, на которой оказался маленький шарик голубоватого огня, достал из своего личного мешка бутылочку со специальными чернилами и поставил её на стол. При свете огня на ладони он вынул из незапечатанной почтовой трубы письмо к императору и на свободном месте написал несколько строк этими чернилами. Когда чернила высохли, новые строки исчезли с бумаги, будто их никогда не было. Ул свернул письмо, вложил его в трубу и запечатал. После этого он лёг спать.

6. Последний день праздника

После завтрака принц Ул проводил Сепа и вручил ему запечатанную трубу с письмом императору:

–– Это письмо надо доставить как можно быстрее и вручить лично в руки Его Величеству. Лёгкой дороги!

–– Будет сделано, Ваше Высочество, – поклонился в ответ Сеп и пришпорил коня.

Возвращаясь к своим комнатам, Ул проходил под открытыми окнами труанской казармы, и до его слуха донеслось его имя. Труанские воины обсуждали эрельского принца. Ул замер и прислушался. Похоже было, что труанцев задел повышенный интерес девушек к принцу Улу и его ответная холодность.

–– И что они в нём нашли! Сплошная надменность и выпендрёж.

–– Ну экзотика всё-таки. И принц.

–– А он-то! Весь из себя и нос воротит.

–– Да он зелёный ещё совсем, не знает, небось, с ка- кого боку к ним подойти.

–– А по-моему, наоборот, он слишком избалованный. Вон как они на шею ему вешаются.

–– А я вам скажу, он просто папенькин сынок. Император ему сказал “ни-ни”, вот он и слушается.

–– Вряд ли, – возразил голос Бешеного Пса. – Принц Ул очень даже себе на уме.

–– А мне кажется, он в кого-то влюблён, – Ул узнал голос Рико, самого молодого из труанских воинов. – Если любишь по-настоящему, то остальные девушки просто меркнут и перестают существовать.

–– Ну, Рико, ты известный романтик!

–– Скажешь тоже – настоящая любовь! – захохотали другие воины.

–– А Вы, Ваше Высочество, какого мнения?

–– Я склонен согласиться с его капитаном, что принц Ул высоко летает, и запросы у него высокие, – прозвучал голос Азора.

Разговор переключился на что-то ещё, и Ул пошёл к себе.

До начала состязаний этого дня была ещё пара часов, и он предложил Торо:

–– Я буду рисовать. Хочешь присоединиться?

–– Наконец-то! – воскликнул Торо. – Я смогу делать свою работу и телохранить тебя!

–– Ты сможешь не рисовать ничего такого, что приведёт к международному конфликту? – улыбнулся Ул.

Торо демонстративно глубоко задумался и потом сказал:

–– Не могу гарантировать. Давай, я лучше буду мыть тебе кисточки.

* * *

Тем временем Сеп мчался во весь опор по дороге к эрельскому замку. Время близилось к полудню, он устал и проголодался. Пресекая небольшой ручеёк, он решил остановиться и перекусить. Сеп расположился у ручья, достал еду из рюкзака и устроился в тени большого дерева. Рюкзак лежал рядом, и из него выглядывал конец трубы с письмом для императора. Сеп ел и поглядывал на неё. Ему было очень неспокойно на душе. Он понимал, что сильно провинился перед принцем, и хотя принц Ул сказал, что просто переведёт его из отряда, император Одэн был гораздо более вспыльчивым. Что, если принц написал в письме, в чём провинился Сеп, и император прикажет его казнить? Что, если сам Ул просит его казнить, вопреки тому, что он сказал Сепу? Может быть, он везет свой собственный смертный приговор?

Сеп достал трубу с письмом и стал её рассматривать. Удивительно, как такая безобидная и даже изящная вещь может нести в себе смерть. У трубы была плотно пригнанная крышка, залитая по краю воском и скреплённая личной печатью принца Ула. Сеп вспом- нил, как в детстве он с братом наловчился вскрывать запечатанные письма из школы, которые учителя присылали их родителям. Пожалуй, он смог бы вскрыть это письмо, а потом подогреть воск по краю и опять его запечатать, не повредив самой печати. Конечно император доверяет воину спецотряда своего сына, ведь он ещё не знает, что Ул его разжаловал. Он не будет внимательно рассматривать печать, а просто вскроет его. А если даже и будет, Сеп может это сделать так аккуратно, что останутся только маленькие царапины. А царапины запросто могли образоваться в рюкзаке при перевозке.