Побочный Эффект

–– Значит, ты его прочитал, – нахмурился Одэн и протянул письмо Сепу. Сеп остолбенел. Рядом с подписью принца Ула, там, где раньше ничего не было, теперь краснели слова:

“Но если он вскрыл моё письмо, то ему не место во дворце или армии. Лично тебя прошу пощадить его жизнь.”

–– Нет, – еле слышно пролепетал Сеп.

–– Да, – жёстко сказал Одэн. – Это специальные чернила. Любой свет, будь то солнце, луна, свеча, или лампа; любой свет, достаточный, чтобы читать, проявляет эти чернила. С задержкой. Так что при первом прочтении их не видно.

Только императорский огонь в его самой слабой, голубой, вариации не проявлял этих чернил. Но об этом император умолчал. Сеп рухнул на колени, не в силах произнести ни слова.

–– Ты совершил государственное преступление, которое заслуживает казни, – в глазах Одэна сверкали молнии. – Только чтобы уважить просьбу моего сына, я оставляю тебе жизнь.

Император вызвал охранника и приказал отправить Сепа в каменоломни на неопределённый срок.

7. День Рождения Ула

Через 2 месяца Эрель готовился к совершеннолетию своего принца. Все города и деревушки украшались в честь праздника. Толпы эрельцев стекались в столицу, гостиницы и постоялые дворы были переполнены.

Перед дворцом под руководством верховной жрицы Долы были посажены сотни разных растений. За два дня до Праздника Лета во дворце появились цветочная фея Ула и её близкая подруга Эра. Фея ходила босиком среди цветов, а Дола, Эра и Мика, который несмотря на выходной в казарме вызвался им помогать, поливали цветы по знаку Улы. Ряд за рядом цветы распускались под ногами Феи, откликаясь на её магию. Цветы были подобраны по цвету, и многие из них никогда не цвели одновременно, тут были собраны и весенние, и летние, и осенние цветы. Сейчас они цвели бурно, охотно, и скоро лужайка перед дворцом превратилась в живой ароматный герб Эреля. Лёгкий ветерок колыхал лепестки цветов, и казалось, что он гладит мех на серебристом леопарде, символе Эреля.

Потом Ула и Дола ушли во внутренний сад, а Эра и Мика остались поливать цветочный герб. Они начали с противоположных сторон. Лёгкий ветерок дул в сторону Мики и более сильные порывы доносили до него брызги. Скоро его волосы намокли, и капли стекали по шее за шиворот. В такой жаркий летний день это было приятно.

–– Ой, ты совсем мокрый, – заметила Эра.

–– А ты совсем сухая. Надо это исправить! – откликнулся Мика и махнул шлангом, чтобы брызги долетели до Эры.

–– Ай! – притворно завопила она и направила на Мику полную струю.

–– Ах так! – с головы до ног мокрый Мика тоже направил на неё струю, но он всё же старался поливать Эру дождиком, а не струёй. С весёлыми воплями они бегали вокруг клумбы, и неизвестно, кому доставалось больше воды – им или цветам. Вдруг Эра остановилась. Вода из Микиного шланга окатила её с головой.

–– Тут такая радуга! – воскликнула она, не обращая внимания на воду, стекающую по её лицу. – Иди на эту сторону!

Мика подошёл и стал рядом. Солнце было у них строго за спиной и, действительно, радуга на каплях из шлангов была двойная и очень яркая.

–– Красота… – сказал Мика.

–– Точно, – тихо согласилась Эра. – Надо будет попробовать нарисовать.

Некоторое время они стояли рядом, поливали цветы и старались впитать эту яркую картину перед ними. Наконец они закончили поливку и сели в стороне на сухую траву, чтобы обсохнуть на солнце.

–– Вы сегодня уже уедете? – спросил Мика.

–– Да. Нас вызвали специально для этой клумбы. Совершеннолетие всё-таки.

–– Праздник продлится 5 дней, – проговорил Мика. – Принц Ул наверняка пригласит труанского принца остаться на всё время… Означает ли это, что вы с Улой не появитесь на празднике совсем?

–– Нет, конечно не означает, – заверила его Эра. – У нас слишком много дел в саду. Мы не можем пропустить Праздник Лета. Тем более из-за какого-то труанского принца. Мы будем во дворце как обычно, второй и третий день. Наверняка Ула захочет посмотреть на этого принца, чтобы составить о нём своё собственное мнение. Не удивлюсь, если Его Высочество и император тоже хотят знать её мнение, – добавила она с лукавой улыбкой.

Мика кивнул, он явно воспрял духом.

–– А какой он, труанский принц? И прочие труанцы? – спросила Эра. – Они страшные?