Победитель получает

Очень быстро они оказались в более широких, а главное — в более посещаемых коридорах и залах. Здесь свет давали памятные Маше еще по прошлому посещению голубые сферы, парящие в воздухе. Вскоре начали попадаться и люди. К счастью, пока это были мелкие сошки: рядовые жрецы, жрицы и ученики, воины из храмовой стражи и слуги.

Идеально прямая спина, взгляд, пылающий мрачным огнём — встречные шарахались от Ядвы, как овцы, застигнутые врасплох волком, и уж конечно, им было не до того, чтобы рассматривать её спутников.

Хотя наверняка, когда Высшая жрица проносилась мимо и ослабевало ощущение опасности, они останавливались и смотрели вслед странной процессии, гадая, что же это было. Оставалось надеяться, что никто из них не отважится побежать с докладом к Алкану, рискуя оказаться между жерновами застарелой вражды.

И снова подъём после многочисленных спусков, но на этот раз им не пришлось штурмовать крутые лестницы — Ядва вывела их к подъёмнику, на котором Маше и Кусе довелось прокатиться в прошлый раз вместе с Алканом. Вертикальная шахта, пронзающая тело Пирамиды; плита, парящая в пустоте, взмывающая вверх вместе с пассажирами, словно пушинка в потоке восходящего воздуха.

"Управляемая гравитация", — вспомнилось Маше некогда читанное, скорее всего — в фантастических романах, которые она любила с детства. Тяжёлые створки раскрылись, выпуская их в зал странной формы — продольно вытянутый, а дальше изгибающийся в форме буквы "П". Вероятно, это был и не зал даже, а широкий коридор, огибающий нечто, расположенное в центре.

В глубоких нишах возвышались изваяния каких-то жутких чудовищ, почитаемых здесь за богов. Перед каждым на каменном постаменте стояла большая круглая чаша. В некоторых дымились воскурения, а в других лежало нечто бесформенное или густо и маслянисто блестела тёмная жидкость, и Маше категорически не хотелось знать, что это такое.

Здесь же находилось несколько жрецов и жриц, судя по их одеяниям и тому, как они держались, не самого низкого ранга, кое-где мелькали серые балахоны учеников и коричневые — прислужников. А прямо напротив подъёмника, на другой стороне зала возвышалась широкая лестница.

Ступени обрывались перед каменной стеной, из которой рельефно выступала арка, за ней тоже виднелся лишь сплошной камень, но судя по тому, как здесь всё устроено, можно было не сомневаться, что это дверь, надо только знать, как её открыть.

По обеим сторонам арки стояли воины храмовой стражи, пышно разодетые, в нелепых головных уборах, сжимающие в руках тяжёлые копья с длинными зазубренными наконечниками. Может быть, в бою это и не самое лучшее оружие, но для устрашения оно подходило отлично. Невольно представлялось, как это копьё выдёргивают из тела вместе с огромным куском мяса…

Ядва окинула зал обманчиво небрежным взглядом из-под полуприкрытых век и направилась к лестнице. Все, находившиеся в зале, засуетились с удвоенным усердием, а многие внезапно вспомнили, что у них есть неотложные дела где-то ещё, и уже через несколько секунд количество присутствующих изрядно сократилось.

Люди таяли, будто снежинки под палящими лучами, улетучивались, исчезая в многочисленных проходах и коридорах. К тому времени когда Ядва поднялась по лестнице, в зале за её спиной не осталось почти никого.

Судя по лицам воинов они тоже очень хотели бы оказаться подальше отсюда. Стражи, конечно, старались сохранять непроницаемый и уверенный вид, но получалось у них не слишком убедительно. Они скрестили копья, преграждая путь Высшей жрице, но сделали это с едва заметной заминкой.

Ядва не спеша посмотрела на грозное оружие, скрещенное перед её грудью, словно никогда прежде ей не доводилось видеть ничего подобного, и она пытается понять, для каких же приятных и полезных целей служат эти странные предметы, потом перевела взгляд на воинов.

— Вы… преграждаете путь… мне? — её изумление было таким мягким, голос звучал настолько шёлково, что даже Маша, замершая за спиной Ядвы, содрогнулась.

Это был шёлк удавки, мягкость отравленного напитка. И это действительно пугало, никакие крики и угрозы не могли сравниться с этой интонацией, от которой мороз по коже продирал не в переносном, а в самом буквально смысле.

— Приказ Высшего жреца… — с трудом выдавил из себя один из воинов.

Ядва плавно повела головой, отчётливо напоминая кобру перед броском, и Маша была уверена, что по её тонким губам змеится сейчас ядовитейшая из улыбок.

— Прочь… — произнесла она так тихо, что это едва можно было расслышать. — Это ваш последний шанс… не умереть прямо сейчас.

Копья разошлись в стороны, и стражи отступили. Ноздри их широко раздувались, в глазах проступило затравленное выражение. Маше вспомнилась поговорка "куда ни кинь — всюду клин". Вот уж точно. Если их не прикончит прямо сейчас Ядва, то чуть позже это может сделать Алкан. "Наша служба и опасна, и трудна", — да.

Ядва между тем поднялась на последнюю высокую ступень, прошла несколько шагов до арки и приложила обе ладони к выемке в рельефном узоре. Тяжёлые створки медленно поплыли в стороны.