Победитель получает

Мужчины уже пришли в себя и вовсю осматривались. Головокружительная высота, до которой далеко земным небоскрёбам, не пугала их, больше тревожила возможность быть обнаруженными. Конечно, снизу вряд ли кто-то мог их увидеть, но кто знает о возможностях жрецов, помноженных на возможности Пирамиды, которые они в какой-то мере используют.

Символ в Машиных руках пылал оранжевым пламенем, но не ровным, как это было в Пирамиде Холмов, а мечущимся, то разгорающимся непереносимо ярко, то затухающим, колеблющимся… Да, он попал домой, но дом его был осквернён. Вероятно Символ не сумел перенести их прямо туда, где он должен быть установлен, и они оказались в ближайшем доступном месте.

— Давай, подержу, — предложил Лирен, осматриваясь. — Он тяжёлый.

— Нет, — тряхнула головой Маша. — Совсем не тяжёлый. Он будто… сам держится в воздухе. На вид неподъёмный, но вес совсем не чувствуется.

Она лишь самую малость погрешила против истины. Вес Символа увеличивался, когда пылающий в нём огонь слабел. Эти изменения не столько нагружали руки, сколько сбивали с толку. Но была и положительная сторона: удержание Символа, который весил то двести грамм, то три килограмма, отвлекало её от всяческих страхов, из которых сейчас первым был страх высоты.

— А эта стена как-то отличается от тех, что мы видели, — заметил Лирен. — Похоже, она новее.

— Раньше у Пирамиды была плоская, срезанная вершина, — сообщил Верес. — На ней, наверное, и был установлен Символ. Это новые хозяева тут надстройку сделали, Чашу свою кровавую спрятали. И ступеней, ведущих на нижний ярус, тут, похоже, нет…

— Да, точно нет, — нахмурился Лирен. — Ступени ведут не до самого верха. К Чаше они поднимаются внутри Пирамиды, так что здесь им ступени и не нужны.

— Надо осмотреться, — сказал Верес и собрался двинуться вдоль уступа.

— Стойте уж тут, — фыркнул Куся с полным осознанием своего превосходства. — Сейчас осмотрюсь. — И он взлетел с плеча Лирена, на которое привычно пристроился сразу после перемещения.

— Прикрыть бы его чем… — нашёл новую заботу Верес, — снизу могут увидеть — очень уж ярко светится.

— Вот собой и прикроем, — Лирен встал точно перед Машей, с потрясающим бесстрашием остановившись на самом краю — даже носки его обуви, напоминающей мокасины, выступали за край.

Куся вернулся быстро. Спикировал на плечо Лирена, тяжело дыша.

— Там на стене написано что-то. Вроде свежая надпись, крупная такая. Какой-то краской. Но что написано — мне не понять.

— Пойду, гляну, что там за надпись, — буркнул Верес и тут же развернулся в ту сторону, с которой вернулся Куся.

— Постой, — заволновалась Маша, — а если там на этом… священном языке… тогда мне идти надо.

Куся издал звук, похожий на хихиканье.

— С чего бы кому-то оставлять тут надпись на священном языке? Если бы она старая была — тогда другое дело. А сейчас-то зачем? Чтобы мы увидели, а прочесть не смогли?

— Думаешь, это для нас? Но кто мог…

— А ты подумай, — Куся лизнул лапку, удерживаясь за плечо Лирена остальными тремя. Рубаха там была уже изрядно подрана, — с мужчиной кото-мышь особо не церемонился, не то что со "своей Машей".

— Ядва… но откуда ей знать, где мы окажемся…

Куся расчесал лапкой сяжки и важно произнёс:

— Она много чего знает и много думает. Это всегда на пользу делу. И потом… кто сказал, что надпись одна? Может, она тут полпирамиды расписала, пока нас ждала.

— Иди, иди, — обратился он к Вересу. — Вот за угол завернёшь, а там, на полдороги до следующего угла, оно и нарисовано. И на священный язык не похоже — он поизвилистее будет, а там попроще что-то.

Верес без лишних слов двинулся вдоль уступа, Куся снова поднёс лапку к носу, и даже немного высунул розовый язычок, но покосился на Лирена, успевшего развернуться к Маше лицом, и вдруг передумал наводить чистоту. Язычок скрылся, лапка опустилась, зато распахнулись бархатистые крылья, и кото-мышь устремился вслед за Вересом.

— Ещё перепутает чего… — буркнул он, взлетая. — Прослежу.

Маша удивлённо проводила его взглядом — что тут можно перепутать? А заблудиться здесь не сумела бы даже она. Здесь можно только ходить по кругу, вернее — по квадрату.

Но потом Маша перевела взгляд на Лирена и все вопросы мгновенно улетучились из её головы. Лирен смотрел на неё. Смотрел зачарованно, как на чудесное видение, к которому страшно прикоснуться, потому что оно может растаять.

Маша едва заметно подалась вперёд, но Символ мешал, и Лирен, заметив её движение, скользнул чуть вбок, невесомо притронулся пальцами к её щеке, словно проверяя — настоящая она или нет. И таким же невесомым был поцелуй, словно соприкосновение цветка и крыла бабочки. В груди щемило, невыносимо хотелось обнять его, но руки были заняты Символом — совсем лёгким, будто он тоже стал бабочкой и собрался вспорхнуть.

И только когда из-за угла показался вернувшийся Верес, Маша заметила, что пламя Символа больше не колеблется и он сияет ровным и сильным светом, не слепящим глаза. На душе у неё стало спокойно и светло, хоть и не надолго, но она поверила, что теперь всё будет хорошо.