Победитель получает

Символ уничтожения, падения в бездну, разрушения и небытия…

Она не вспоминала об этом ни разу с тех пор, как увидела, и даже спиральный амулет Аланы ничего не напомнил, а вот теперь — вспомнила. Не сама — это знание, заключённое в кристалле. Множество знаний. Но сейчас они лишь скользили по грани её разума.

И только эта вспышка прорвалась наружу — понимание извечного противостояния Созидания и уничтожения. И это не тот хаос, который до поры до времени необходим, ибо из него рождается новое, как необходима смерть, чтобы освободить место для новой жизни. Нет!

Это уничтожение через поломку, через извращение и порчу созданного. И у него нет оправдания, нет смысла. Это просто… болезнь. Когда-нибудь она будет преодолена, если следовать Пути, если, вечно проходя по кругу, всё же хоть немного подниматься ввысь…

Символ полностью поднялся над плитой. От него исходило тепло и ощущалась лёгкая вибрация.

Неожиданно в полной тишине Тайного Зала послышался негромкий скрежет и тот звучный густой шорох, с которым каменные плиты трутся друг о друга. В стене Зала открылся новый проход — точно напротив того, через который они сюда вошли.

— Что это? — заволновалась Маша.

— Похоже, что это выход для тех, кто останется здесь, — Алана даже не повернулась на шум, а взгляд её был обращён вовнутрь. — Там нет стражей или воинов, нет ничего опасного — просто выход. — Она опустила голову. — Я ничего там не увижу…

Верес тут же взял её за руку.

— Символ пробудился, и сейчас он восстанавливает связь со своей Пирамидой. Возьмитесь за спираль, если хотите отправиться с ним и сделать всё… что потребуется для его возращения на место.

Алана мягко высвободила руку из ладони Вереса.

— Со мной останется Вита. Теперь её жизнь принадлежит Холмам, и мы не можем рисковать ею. Вы справитесь. Уходите… — и она отвернулась, словно ей было слишком больно видеть, как они уходят, словно она всё еще могла видеть.

Верес взял её за плечи, хотел что-то сказать, но так и не произнёс ни слова.

"Я вернусь", — мог бы сказать он, но она знала, что не в его власти сдержать слово. "Я вернусь", — хотел бы сказать он. Если бы это не означало позволить умереть собственному сыну.

— Он вернётся, — сказал Лирен, взявшись за один из витков спирали.

— Да, — неожиданно ответила Прозревшая, — так и будет. Я знаю и буду ждать.

И на этот раз, впервые, никто из них не мог понять, говорит ли она правду. Верес разжал руки, и все они с болью увидели, как Алана едва заметно качнулась назад — вслед за ускользающим теплом его ладоней.

Верес взялся за спираль, и Символ вспыхнул белым слепящим светом, а в Тайном Зале остались только Алана и Вита. Лишь теперь Прозревшая повернулась, в её глазах стояли слёзы.

— Он не вернётся? — прошептала Вита.

— Вернётся, — ответила Алана, глядя во Мрак, видя то, что ещё только должно случиться.

И на этот раз Вита знала, что слова Прозревшей — истинная правда, но не решилась спросить, кого же оплакивает её наставница.

ГЛАВА 74. На высоте

Маше показалось, что её тело разлетелось на мельчайшие частицы, распалось на атомы, растворилось в слепящем свете, а потом собралось снова, но всё же ощущалось как-то непривычно.

"Это не моё тело", — подумала она, впервые ощутив это и пытаясь справиться со страхом. Поэтому, осторожно приоткрыв плотно зажмуренные глаза, Маша первым делом посмотрела на свои руки вцепившиеся в золотую спираль.

Она до дрожи боялась увидеть нечто бесформенное, но руки выглядели обыкновенно, как всегда. Зато вокруг плескалась густая бескрайняя небесная синева. Твёрдая поверхность под ногами, жёсткий камень за спиной… Где они очутились?!

Маша перевела взгляд чуть ниже, и всё поплыло у неё перед глазами, а ноги непременно подогнулись бы, если бы Лирен и Верес не стояли почти так же близко, как пассажиры автобуса в час пик — и захочешь не упадёшь — просто некуда. Как же ей посчастливилось, что мужчины оказались ближе к краю…

А за краем — головокружительная высота и далеко-далеко — впереди и внизу широкие уступы-террасы, зеленеющие садами, а еще дальше и ниже виднелись маленькие игрушечные домики (нет, не какие-нибудь хижины, тех и вовсе не было видно, а виллы местной знати и жречества) и квадратики садов, а еще дальше — прямоугольнички полей.

Великая Пирамида была немыслимо велика, а они трое стояли на самом последнем из её уступов, и её острая вершина — всего-то несколько метров в высоту — вздымалась за Машиной спиной.

Уступ был шириной немногим более метра, но чем ниже — тем выше были ярусы и шире ступени. На одной из них — и еще не самой широкой — был разбит тот сад, где несколько дней назад закованного Лирена швырнули к ногам "Тёмной Владычицы",и его яростный взгляд пронзил её сердце и душу, заставил выдать себя, заставил… потерять себя. Или обрести?

Здесь, наверное, прошло больше времени, а в её мире оно сейчас и вовсе стоит на месте. Грузовик… ну и пусть. Только бы не конвейер!